Скоро будут вздрагивать и звать маму от каждого шороха.
По двору бегал серый вислоухий пес и заливался лаем. Порода, что ли, здесь такая? Гельд посвистел ему, но пес не унимался. Косоглазой ведьмы нигде не было.
Под вечер, пока все устраивались спать, Гельд вышел подышать. Возле дверей хозяйского дома сидел мальчишка лет десяти в обнимку с маленькой чернявой собачонкой. Завидев одного из чужаков, мальчик настороженно посмотрел на него и крепче прижал к себе собачонку.
– Привет! – Гельд кивнул ему и сел рядом на бревно. – А где тот, серый?
– А он не наш, – поколебавшись, мальчик все же вступил в беседу, поскольку в лице и голосе Гельда ничего страшного не было. – Он – Хёрдис, он только с ней приходит.
– Что, страшно жить в Медном Лесу?
– Нет. – Мальчик совсем оттаял и вздернул нос. В десять лет не бывает страшного. – Я думал, страшно будет, а тут ничего. Только одному не ходить далеко... А я не один, а с Угольком. – Он слегка дернул собачонку за ухо.
– Ты не здесь раньше жил?
– Нет, на побережье. У нас был двор над самой водой. А потом отец сказал: «Нечего ждать, пойдем отсюда». Мы и ушли. Теперь тут живем.
– А ведьм у вас тут многовато, – заметил Гельд.
– Неа! – Мальчишка усмехнулся и потряс головой. – Всего одна и есть.
– Да мы не меньше трех видели!
– Это все одна и есть! – Мальчишка хохотал, довольный, что чужаков так провели. – Это Хёрдис. Которой тот пес. Жена великана Свальнира. Она какая хочет, такая и будет. Мы сами не знаем, какая она придет. Летом пришла раз в обличье хромой Вигрид – та зимой померла! У нас тут все чуть не померли со смеху... ну, со страху, что она из могилы вернулась, а это Хёрдис! Она не знала, что Вигрид померла!
– Да ты мастер на лживые саги! – уважительно протянул Гельд. – Ведьма в облике умершей – это ты здорово придумал!
– Ничего не придумал! – запальчиво крикнул мальчишка. – Кого хочешь спроси!
– Жена великана, говоришь? – повторил Гельд. – Так у вас и великан есть?
– Есть!
– И ты видел? – Гельд с сомнением покосился на него.
– Видел... – Мальчишка отвел глаза. – Издали! Он сам как гора!
Гельд понятливо закивал. За время похода он немало успел наслушаться от фьяллей о квиттингской ведьме, которая за что-то очень сильно их невзлюбила. Если это она...
Асвальда ярла Гельд нашел в спальном покое за распределением ночных страж.
– Скажи-ка мне, знатный ярл, а ты сам видел ту вашу ведьму? Которой квитты обязаны этой войной? – спросил Гельд, вежливо подождав, пока он кончит.
– Ха! – Асвальд ярл усмехнулся, что с ним случалось нечасто, и потер пальцами подбородок. – Это хорошая мысль: кому квитты обязаны этой войной. Расскажи им. Может быть, они еще помогут нам поймать ее.
– Ее не надо ловить, она сама приходит. Ее зовут Хёрдис?
– Да. Хёрдис дочь Фрейвида. По крайней мере, это троллиное отродье называли побочной дочерью Фрейвида от рабыни и она воспитывалась у него в доме. Хотя скорее всего ее мать-рабыня пошутила как-нибудь в лесу с троллем. Кстати, на второй дочери Фрейвида женился Хродмар сын Кари, так что он ей родич. И этого человека конунг всегда сажает напротив себя!
– Не может быть! – Гельд показательно вскинул брови. – Да что ты говоришь? Напротив себя – родича ведьмы?
– Вот именно! – с неприкрытой злобой отозвался Асвальд и сплюнул, как будто во рту у него вдруг стало горько. – Родича ведьмы! А может, и любовника. Я что-то слышал, будто она однажды спасла ему жизнь, когда он пошел за Стюрмиром конунгом в Медный Лес, а там их всех накрыло каменной лавиной. Уж не знаю, как они там разобрались, живых свидетелей нет. Его люди за горами ничего не видели. Хм!
Асвальд поперхнулся и кашлянул. Ему стало стыдно, что он опять унизился до такого злословия, отдающего женскими сплетнями, но он ничего не мог с собой поделать. Хорошо, что Сольвейг его не слышит!
–Так вот, что я хотел сказать, – продолжил Гельд, когда Асвальд откашлялся. – Если ты хочешь встретиться с этой ведьмой, то ее не надо искать. Она уже сама нас нашла, и притом не один раз. Она и встречала нас на том замороченном перевале. Я так думаю, что это была она.
Асвальд резко вскинул на него глаза: при свете факела на дверном косяке в них сверкнули недоверие, изумление и даже гнев.
– Она же пугала нас змеями и спрятала дверь овина, – продолжал Гельд, стараясь говорить спокойно. Впервые ему пришло в голову, что он зря ввязался не в свое дело, потому что соваться между фьяллями и их ведьмой так же нежелательно, как между каменными жерновами. – Она меняет обличья. Мне сказал здешний мальчишка, и я не думаю, что он врет. Вспомни – она все три раза говорила одно и то же. Про конунга.
Рука Асвальда сжимала рукоять меча. «Интересно, откуда у него квиттингский меч?» – мимоходом отметил Гельд, но тут же догадался, откуда. Добыча, конечно. Снял с трупа, скорее всего. Меч – и цель, и средство этой войны, и знатный ярл едва ли поймет, что жить можно и для чего-то другого.
Асвальд сжимал квиттингского волка, подобранного на поле Битвы Конунгов, и изо всех сил старался вот так же сжать, собрать в кулак расползающиеся мысли. Ощущение было такое, что он ходил во сне и внезапно проснулся на узенькой тропке над зияющим морским обрывом. Ведьма! Она! Она заманивает их все глубже в свои владения, и они идут, как слепые. Повернуть назад? Или уже поздно? Лоб холодило от нежданного пота, земля под ногами дрожала. Асвальд знал, что это неправда, что земля дрожит не сейчас, а только в его воспоминаниях, но не мог освободиться от впечатлений, властно отбросивших его назад в прошлое. Полтора года назад, Битва Конунгов... Великан, достающий головой до самого неба, черный и грозный, как гора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34