Просто удивительно, до чего наивной ее считают некоторые люди!Каким-то образом за шесть лет им удалось совсем забыть о том, где и как она провела первые четырнадцать лет своей жизни.– Я ужасно польщена тем, что кто-то считает меня заслуживающей своих усилий, но его ждет разочарование.– И все же тебе необходимо держаться от него подальше.Понимая, что Хейвуд останется глух к любым ее заверениям, Симона подавила досадливый вздох.– Я сделаю все, что смогу, обещаю.Хейвуд кивнул:– Я предпочел бы ничего не говорить про это, потому что тебя вряд ли остановит мой призыв к твоему здравомыслию… Твой сказочный принц – последний из оставшихся в живых мужчин семейства Локвуд. В течение трех поколений их называли Безумными Локвудами, и совершенно заслуженно.Обвинение в безумии? Кажется, Хейвуд позволил себе пасть слишком низко!– А вот мне Тристан показался совершенно нормальным. Может, я пропустила момент, когда он начал бешено вращать глазами?– Он – нет, но его дед по отцовской линии… – Хейвуд поморщился. – Этот человек имел обыкновение резвиться в городских фонтанах без клочка одежды на теле и в обществе… странных женщин.Боже, как он старается уберечь ее от прозы жизни!– Шлюх, что ли? – уточнила Симона.– Ну… да. – Хейвуд откашлялся. – Трех или четырех одновременно.– Готова признать, что это довольно странное поведение, но назвать это безумием, значит, зайти слишком далеко. Единственная разница между дедушкой Локвуда и большинством пэров в том, что остальные ограничивают свои групповые увеселения помещениями борделей и своих городских особняков.– Но дед Тристана умер… от болезней.– Это случается со многими мужчинами, – холодно отметила Симона. – А раз у нас никогда прежде не было возможности обсудить этот вопрос, то позволь мне воспользоваться случаем, поскольку он идеально подходит, и выразить мою самую искреннюю надежду, что ты сам в своих развлечениях предпринимаешь необходимые меры предосторожности, чтобы избежать столь ужасной судьбы.Лицо Хейвуда покрылось красными пятнами.– Леди не должны…Остальное заявление Хейвуд проглотил, с силой закусив нижнюю губу.Решив воздержаться от дальнейшего обсуждения столь скользкой темы, Симона улыбнулась и плотнее закуталась во фрак Тристана. До чего удачно она забыла предложить вернуть ему этот предмет одежды, когда он выходил из кареты! Если говорить о благовидных предлогах, то необходимость вернуть фрак может оказаться идеальным предлогом, чтобы заехать в особняк утром и увидеться с Эмми. А если окажется, что брат зайдет ее проведать, вряд ли гостья должна тут же вскочить и убежать – это было бы просто глупо и неловко.– Сын этого старика – отец Тристана – был безудержным пьяницей.Поняв, что Хейвуд собирается продолжить свои разоблачения, Симона едва сдержала стон.– По-моему, я ни разу не видел его даже отдаленно трезвым: мерзкий и злобный, он постоянно устраивал публичные драки, а в последние годы дрался даже с собственным старшим сыном, который последовал его примеру.– Мужчины всегда много пьют. – Симона вздохнула.– Да, но пьяниц-пэров обычно не находят мертвыми вместе с детьми, а у отца Тристана и у его старшего сына было прострелено сердце. Дознание показало, что речь шла об убийстве и самоубийстве. Титул перешел к следующему сыну, Джеймсу, человеку, увлекающемуся изящными искусствами, но в скором времени он бросился в Темзу.– Все это очень трагично, – признала Симона, – однако, на мой взгляд, это говорит не столько о безумии, сколько о том, что у членов этой семьи денег всегда было больше, чем здравого смысла.– Вот и нынешний лорд Локвуд такой же.Теряя терпение, Симона все же сумела изобразить улыбку.– Эммалина определенно не безумна, и в поведении Тристана я не заметила ничего, что указывало бы на это несчастье.– Все же я считаю…– Что ошибки и глупости родителей не всегда наследуются детьми, верно?Хейвуд закашлялся и нервно оттянул пальцем накрахмаленный воротничок сорочки.– Я хотел сказать вовсе не это!– Нет, – печально заявила Симона, – именно это.– Но…– Чудесный был вечер, правда? – перебила спутника Симона, когда карета повернула на подъездную аллею. – Конечно, если не считать этого ужасного пожара. Надеюсь, светские увеселения не отменят на время траура?– Я тоже надеюсь.– Да? Это еще почему? Ты заранее раздал много приглашений на танцы, верно?Хейвуд вздохнул.– Лорд Локвуд не может считаться соискателем твоей руки, потому что тебе надо выйти замуж за кого-то более надежного, а такого человека можно найти только во время сезона.Симона неожиданно хихикнула. Тристан не был искателем руки – он был соблазнителем. Не желая дальше обсуждать эту тему, она сказала как можно мягче:– Сомневаюсь, чтобы законодатели светских развлечений стали советоваться в этом вопросе с тобой или со мной, так что мы сможем только с покорностью принять их решение.Хейвуд уже собирался что-то ответить, но в этот момент карета остановилась, и лакей открыл дверцу, избавив Симону от продолжения разговора. Продолжая кутаться во фрак Тристана, она спрыгнула на плиты двора, а потом, обернувшись, подождала Хейвуда.– Надеюсь, что плечо не помешает тебе уснуть, – сказала она, поднимаясь по каменным ступенькам. – К счастью, с тобой не случилось ничего более опасного…– Зато теперь дамы целый год будут выражать мне свое сочувствие. – Хейвуд в первый раз за весь день улыбнулся по-настоящему.Ну конечно! Неудивительно, что он распознал тайные побуждения Тристана Таунсенда! Волки обычно неплохо чуют появление себе подобной твари.В холле Симона поцеловала Хейвуда в теку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78