Слоненок был слишком слаб, чтобы встать на ноги. Он смог только приподнять в ответ свой хобот.Картинка была невыразимо трогательной. Джейн почувствовала, как ее глаза обожгли слезы.Затем Данор отпустил хобот слоненка и решительным шагом прошел мимо.— Ну вот, — недовольно заметил Ли Сунг, — он оставил малыша на наше попечение.— Он пошел в сторону Слоновьей тропы, — задумчиво проговорил Руэл.— Значит, решил присоединиться к своему стаду. Вряд ли мы снова увидим его. — Ли Сунг лег и снова закрыл глаза.Джейн с сомнением покачала головой, тоже натягивая на плечи одеяло. Почему Ли Сунг так упорствует, не желая видеть то, что ясно, как день? Он никогда не был таким упрямым и несгибаемым. Неужели он не видит, как Данор беспокоится о слоненке?Беспокоится не меньше их. Сколько Калеб может еще продержаться без еды? Ведь они не знают, когда умерла его мать. Сколько он пробыл без молока?— Он будет жить.Повернувшись, она увидела, что Руэл смотрит на нее.— Думаешь? — прошептала она. — Но до стада так далеко, как мы найдем его?— Я пригоню коз из деревни.— Тебе придется пригнать целое стадо, — усмехнулась она, представив Руэла в роли пастуха.— Пригоню стадо, если понадобится.Она не сомневалась, что Руэл так и сделает. И его решительность и упорство были залогом того, что им удастся осуществить свою затею.— Вы прекратите вашу болтовню? — сердито спросил Ли Сунг. — Мало того, что Данор разбудил нас раньше времени, так теперь вы не можете угомониться.
— Как тебе нравится моя печатка? — Маргарет изучающе смотрела на Йена. — Я не смогла бы справиться с гербом Гленкларена. Моего таланта хватило только на то, чтобы выгравировать твои инициалы и стебель вереска.— И получилась изумительная вещь. — Йен прикоснулся указательным пальцем к золотой печатке. — Именно о такой я и мечтал.Маргарет присела на табурет возле его кровати.— Мне пришлось переделывать ее. Сначала я все испортила. Естественно, Картаук и не подумал сказать мне сразу, что я ошиблась. Он дождался, когда я проделаю все до самого конца. Он считает, что все учатся на своих ошибках.— Это очень похоже на него.Что-то в тоне Йена заставило Маргарет поднять на него глаза. К своему удивлению, она почувствовала, что начинает розоветь.— Время ужинать, — спохватилась она и вскочила. — Пойду попрошу Тамара, чтобы он накрыл на стол.— Маргарет!Она замерла в дверях.— Пригласи, пожалуйста, Картаука к нам на ужин.— Зачем?Йен почувствовал в ее голосе страх. Она боится. Его Маргарет, которую никто и ничто не могло устрашить, — боится.— Хочу сыграть с ним партию в шахматы. Мы давно не виделись.— Он много работает.— Один вечер он может позволить себе отдохнуть. — Йен старался, чтобы его голос звучал легко и беззаботно. — Мне хочется поблагодарить его за то, что он помог тебе справиться с моим заданием.— Я передам ему твое приглашение, но не обещаю, что он примет его.— Может, мне написать ему записку?— Ты в самом деле хочешь повидаться с ним?— Я давно не видел его, Маргарет.— Хорошо, — кивнула она и вышла из комнаты.Улыбка Йена сошла с лица, когда он откинулся на подушки и закрыл глаза, охваченный новой, еще неведомой прежде болью.Боже! Отчего ты так несправедлив. Неужели Маргарет придется нести и этот крест?
— Тамар, ты не мог бы принести другую бутылку вина? — Йен на одну секунду отвлекся от шахматной доски. — Что-то оно мне не по вкусу.— Конечно. — Тамар немедленно направился к дверям. — Может быть, мне принести виски? Я знаю, вы любите его больше.— Ты же знаешь, что ему нельзя виски, — сказала Маргарет, с осуждением глядя на Тамара. — Врач разрешил только вино.— Ему не следовало запрещать пить виски, если оно нравится самиру, — упрямо ответил Тамар. — Виски?— А мне показалось, что вино неплохое, — вступил Картаук.— Если самир Йен сказал, что вино плохое, значит, оно плохое, — еще более воинственно ответил циннидарец.— Тогда возьми то, которое ты приносил в прошлый раз, — попросил Йен.Тамар победно оглядел всех и вышел.Картаук усмехнулся.— Теперь я понял, почему Маргарет иной раз жалуется на него. Он всегда такой?— Всегда, — слабо улыбнулся Йен. — У островитян такое отменное здоровье, что они испытывают благоговение перед больным человеком. Тамар не понимает, как можно лишать человека удовольствия ради того, чтобы продлить жизнь… Калека…Маргарет нахмурилась.— Ты не калека. И он просто не понимает того вреда…— Он хотел всего лишь немного порадовать меня, — миролюбиво перебил ее Йен. И заговорил о другом: — Ты так хвалила печатку, которую Картаук сделал для Руэла… Нельзя ли мне взглянуть на нее? — И он сделал ход конем: — Хочу сравнить их.— Думаешь, что подмастерье окажется талантливее мастера? — спросил Картаук.— Сначала мне надо посмотреть.— Сейчас схожу за ней в мастерскую, если тебе так этого хочется, — предложил Картаук.Йен повернулся к Маргарет.— Может быть, ты сходишь? Мне не хочется прерывать игру. Я вот-вот поставлю ему мат.— Как скажешь. — Маргарет пошла к двери. — Хотя, уверяю тебя, ты будешь разочарован.— Ты никогда не разочаруешь меня, Маргарет.Некоторое время, после того, как за ней закрылась дверь, в комнате стояла тишина.— Ты отослал их обоих, — сказал Картаук, передвигая ферзя. — Почему ты хотел, чтобы Маргарет ушла?Йен с облегчением вздохнул. Слава Богу! Прямота Картаука не уступала его проницательности.— Ей было трудно. Она весь вечер была очень напряжена. Бедная девочка.— Почему?— Ты сам знаешь почему, не хуже меня. И больше я не стану просить тебя приходить сюда.— Почему же ты решил пригласить сегодня?— Хотел убедиться, так ли оно обстоит на самом деле, как я думал, или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140