Настоящая ловушка: ни руки не поднять, ни мечом не ударить!
Египетские лучники, находясь на верхней стене под прикрытием толстых зубцов, по приказу Несмонту выпустили стрелы…
В живых остались единицы, но и они пали духом, даже не успев сразиться с врагом…
– Вперед! – не унимаясь, ревел Триах.
Он был убежден, что как только его воины выберутся из этого каменного мешка, они сразу же вступят в рукопашную с врагами…
Но за первой ловушкой перед ними оказалась вторая, а вторая закончилась узким тупиком, выход из которого был закрыт тяжелыми воротами.
И на этот раз пленников крепости встретил град смертоносных стрел египетских лучников…
Убежать не удалось никому, потому что специальный египетский отряд, дождавшись, когда все воины будут атакой втянуты внутрь, поднял подъемный мост и закрыл ворота.
Триах умер последним, его тело было пронзено десятью стрелами…
Шаб Бешеный осмелился разбудить Провозвестника.
– Простите меня, господин, нам только что сообщили, что царь земли Куш атакует крепость Бухен!
– Идиот! Слишком рано, слишком рано!
– Говорят, он переусердствовал с дурманными зельями и решил отомстить за отнятых египтянами ослов.
– Этот болван совершил непростительную ошибку.
– Может быть, ему повезет, и он нанесет серьезный ущерб египетской защите?
Провозвестник ничего не ответил.
Вместе с грациозной Биной он отправился в пустынную зону, находившуюся поблизости от Бухена.
Крепость казалась по-прежнему целой.
Провозвестник увидел, как египетские солдаты вытаскивали трупы воинов Куша и складывали их друг на друга перед кремацией. Труп Триаха тоже ждала подобная участь.
– Это катастрофа, – тяжело вздохнул Бешеный. Нубийской армии, на которую так рассчитывал Провозвестник в своей борьбе против Сесостриса, больше не существовало.
– Давайте уйдем отсюда, господин. Вернемся в Мемфис. Там вы будете в полной безопасности.
– Ты забываешь о чреве порогов! Сесострис, опьяненный своей победой, попытается завоевать территории, которые находятся позади!
– Даже с помощью львицы мы можем не суметь отбить его атаки.
– Не сомневайся, мой храбрый друг. Он – всего лишь фараон. Я – Провозвестник. Его царство заканчивается, а мое начинается. Разве может такое незначительное событие поколебать твою веру?
Шаб Бешеный устыдился своей слабости.
– Мне еще предстоит так много работать над собой, господин! Не сердитесь на меня!
– Я прощаю тебя.
Вернувшись в свой лагерь, Провозвестник вызвал к себе Кривую Глотку и расспросил его о расположении египетских позиций. По словам Кривой Глотки, большая часть солдат находилась в крепости Бухен, но один отряд сторожил соседний островок, где располагались мастерские по ремонту судов.
– Убей всех, кого там встретишь, и подожги здания, – приказал Провозвестник. – Сесострис поймет, что сопротивление далеко еще не подавлено. Его интендантские службы будут дезорганизованы, а этот неожиданный удар подорвет боевой дух солдат.
– Уж я повеселюсь! – пообещал Кривая Глотка, с восторгом предвкушая свое злодеяние.

37

Секари подскочил в постели.
– Какой кошмар! Мне приснилось, что я жую огурец! Это плохое предзнаменование. Нас ждут серьезные неприятности.
– Да спи ты! – посоветовал ему Икер, который никак не мог проснуться после тяжелого дня.
– Не смейся над снами! Кстати, посмотри: Северный Ветер и Кровавый тоже проснулись и встали.
Царский Сын недоверчиво посмотрел на животных.
Двое друзей волновались, устремив взгляд на реку.
– Что-то не так. Интересно, куда смотрят часовые?
– Сиди здесь, я проверю сам.
Секари осторожно подкрался к мастерской.
Часовой исчез, словно его и не было.
Секари бегом бросился к палатке, где спали пехотинцы.
– Подъем! – приказал он. – И все врассыпную! На нас напали!
Только египтяне выскочили из своей палатки, как она с нескольких сторон вспыхнула. Ее подожгли головорезы Кривой Глотки, который был уверен, что изжарит спящего врага.
Завязался жестокий рукопашный бой, исход которого предрешить было трудно.
Секари в беспокойстве вернулся к Икеру. На того в этот момент бросились двое сирийцев. Гибкий и быстрый юноша уворачивался от их кинжалов. Секари уложил одного, Кровавый опрокинул второго и впился ему зубами в горло.
Уже горели три корабля…
Бандитам не удалось добиться полной неожиданности удара, к тому же их было недостаточно, чтобы сражаться с египетским гарнизоном. Несмотря на потери, он брал верх.
При свете пламени Икер узнал волосатого предводителя, который только что поджег четвертое судно.
– Кривая Глотка!
Тот обернулся.
– Чтоб ты сдох, проклятый писец!
Он метнул кинжал, Икер едва успел сделать резкое движение вправо, и лезвие по касательной задело щеку Икера.
Кривая Глотка нырнул в реку и исчез.
Фараон лично возглавил ритуал похорон офицера, убитого во время штурма несчастной деревни у Бухена. После опознания останков специалист по мумифицированию прикрепил на свое место голову. Гражданским убитым также были устроены достойные похороны.
Присутствие Сесостриса успокаивало солдат, но жестокость врагов смущала. Но уничтожение орд Триаха доказало им верность выбранной фараоном стратегии.
Рядом с Сесострисом неотступно находился Царский Сын Икер, только что отразивший неожиданную ночную атаку. Конечно, горько было сознавать, что погибло несколько воинов и три корабля, но все же планы врага были сорваны.
– Покоя не будет, – предупредил Сесострис. – Настало время перехода через чрево порогов.
Беспокойный шепот пронесся по рядам.
– Я пойду первым, со мной пойдет Икер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113