— То и дело возникает в этом расследовании».Она положила дневник на место и обследовала комнату. Одну стену сплошь занимали металлические шкафы, которые, по-видимому, хранили плоды трудов всей жизни ученого. Заметки и статьи — их было чрезвычайно много. Но с другой стороны, если больше ничего не делать, а только писать, можно накопить немало. Флавия заглянула в первый шкаф: десятки зеленых папок — все организовано разумно и аккуратно: на белых ярлычках содержание подборок. Она провела по ярлычкам пальцем: почти вес папки были посещены живописи и художникам итальянского Возрождения.Флавия принялась просматривать все подряд. На содержание времени, конечно, не хватало — дай Бог взглянуть на названия. Пустая трата Бремени: даже папки с корреспонденцией Бралля не содержали ничего интересного и ничего не дали. Однако из них она хотя бы выудила оригиналы документов, которые Бралль прислал Бенедетти. Весьма сомнительные, но, может, Аргайлу пригодятся.На этом терпение Флавии кончилось. Она могла бы бороться с этим запахом, если бы поиски приносили результаты, но в противном случае он стал совершенно невыносимым. Она выбралась обратно в окно, глубоко вдохнула свежий деревенский воздух и стала ждать возвращения Аргайла.Англичанин, отдуваясь, с трудом взобрался по склону и сообщил, что первым делом позвонил старине Женэ, и тот, добрая душа, пообещал известить Боттандо. И еще он позволил сказать местным полицейским, что сам разрешил Флавии переговорить с Браллем. Иначе ее присутствие могло вывести их из себя и сделать совсем несговорчивыми. Он просил ее позже позвонить и сказал, что если потребуется, подъедет сам. А местная полиция, добавил Аргайл, уже в пути, направляется сюда.И она явилась, отчего следующие несколько часов стали сплошным кошмаром. Полицейские, узнав, что и в их глухомани случилось настоящее убийство, сначала несказанно возбудились, но затем, когда воочию увидели физические последствия преступления, пылу у них явно поубавилось. Один из полицейских отреагировал точно так же, как и Аргайл. Но за исключением этого, местные сыщики ничем не завоевали сочувствия гостей, особенно после того, как заявили, что не находят свидетельств насильственного характера смерти старика. И лишь после того, как Флавия пригрозила снова позвонить Женэ, ворчливо согласились произвести вскрытие. Однако в отместку проявляли всяческое недовольство по поводу пребывания итальянки во Франции.Приехали и уехали врачи, тело увезли в карете «скорой помощи», суетились фотографы и прочие официальные лица, которые всегда появляются, когда происходит внезапная смерть, но никто даже не подумал поделиться своими открытиями с гостями. На них обратили внимание всего раз, когда брали отпечатки пальцев. И всячески давали понять, что их присутствие нежелательно.Флавия не ждала ничего иного и сносила ситуацию с терпением, только отомстила им тем, что рассказала как можно меньше о предмете собственного расследования. Французы не собирались ей помогать, и она не станет.— Приятно наблюдать международное сотрудничество в действии, — ворчал Аргайл после того, как их отпустили и они устало тащились вниз по склону.Флавия сердито фыркнула в ответ и попросила:— Отвези меня обратно в Венецию. ГЛАВА 12 Они приехали в воскресенье утром до безобразия рано. Однако Боттандо к этому времени уже вернулся из Рима. И пребывал в прескверном расположении духа. Это его душевное состояние проявилось в череде туманных замечаний о необходимости дисциплины в полицейской работе и в неодобрительных высказываниях в адрес тех, кто в разгар расследования позволяет себе каникулы с дружками. Флавия смиренно извинялась, что, собравшись в Южную Францию, не удосужилась поставить его в известность. Но заметила, что им все-таки удалось откопать еще один труп. И категорически не соглашалась с тем, что Аргайл — ее дружок.А Боттандо ворчливо возражал:— Я не давал вам указаний искать новые тела. Достаточно было того, что имелось в наличии. Хотя вы хорошо поработали, — нехотя признал он. — Беда в том, что чиновники в Риме опять посходят с ума — подавай им результаты. И все навесят на наше управление. Учтите: если мы не выясним, что к чему, по стенке размажут нас, а не Боволо.— Значит, дело Мастерсон снова официально открыто?— О нет, не все так просто, — горько отозвался генерал. — От нас ждут, чтобы мы просто занялись подчисткой, но сколько я ни доказывал, что наши данные не соответствуют выводам Боволо, это ни на кого не произвело впечатления. Я думаю, вот в чем суть: не разберемся с убийствами — докажем свою некомпетентность и сыграем на руку тем, кто хочет с нами разделаться.Теперь Флавия лучше поняла, отчего так было задето самолюбие ее патрона, но ничем не могла помочь или что-нибудь сообщить, чтобы подбодрить, и только спросила, разговаривал ли он с Женэ.— Да, и поэтому я здесь. На него по крайней мере можно положиться. Во всяком случае, больше, чем на местную полицию.— Он вам сказал что-нибудь ценное?— Единственно, что это определенно убийство.— Мы это знали и сами.— Откуда? — поинтересовался Боттандо.— Джонатан обратил внимание на то, что все двери были закрыты и ни одного ключа с внутренней стороны, — объяснила Флавия.При этих словах Аргайл принял самый наискромнейший вид.— Понятно, — хмыкнул генерал. — Но все равно официальное заключение не помешает. И вот вам оно: на случай, если вы не заметили — его задушили. Накрыли подушкой лицо. У убитого в носу обнаружили пушинку или что-то в этом роде. В обычных обстоятельствах Бралля не потрудились бы вскрывать — слишком он был стар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65