К счастью, фургон не предназначался для переброски боевиков. Все афганы разместились во втором фургончике.
– Это как раз то, что мне и надо, – произнесла Эви. – Здесь у них наберется максимум десять-одиннадцать псов, возможно, ударными группами по четыре…
Одно из ониксовых зданий-домишек – то, в котором Фернандо обнаружил пожар, взорвалось шаром желтого пламени – оно словно выкатилось из окна и устремилось вверх. Эви повернулась ему навстречу, однако в следующее мгновение до нее, обдав все вокруг обжигающим дыханием, докатилась взрывная волна, и Эви отбросило к стенке трейлера. Как зачарованная, она наблюдала, как автостоянку потряс второй взрыв и из окон всего комплекса зданий посыпались стекла.
– Прайс! – завопила Эви в микрофон – сейчас уже было не до конспирации.
– Да, мне все понятно. Взлетел на воздух главный компьютер и административный комплекс. Твари находятся в главном корпусе. – Затем Прайс еле слышно добавил: –… твою мать…
– Ненавижу взрывчатку, – прошептала Эви.
Ногар с Хуаресом поднялись с земли. Ногар взглянул на охваченный пламенем административный комплекс:
– Вряд ли афганы разделяют твои чувства.
– В главный корпус, – Эви махнула винтовкой в сторону входа.
Переключив оружие на автоматическую стрельбу, Эви бросилась бегом к центральным дверям.
Стеклянные двери, ведущие в центральное здание, были все изрешечены пулями. Подбегая к ним, Эви ощутила запах человеческой и собачьей крови. В вестибюле, позади дверей, словно обезумев, мигали люминесцентные лампы. Эви увидела тела обоих охранников, безжизненно свисавшие из-за вахтерской стойки. Эви пригнулась пониже – в вестибюле было негде укрыться.
Согнувшись в три погибели возле дверей, она наблюдала за вестибюлем сквозь дыру в витраже. Ветер громыхал остатками черных лакированных венецианских ставен. Эви перевела взгляд с перевернутых стульев, усыпанного осколками ковра, массивной бетонной кадки для растений, составлявшей центральный элемент вестибюля, на стойку с мертвыми охранниками.
Краем глаза она засекла какое-то движение и тут же нырнула в окно, пытаясь укрыться за массивной бетонной кадкой. Эви рухнула на пол, вернее, на кучу черных лакированных пластинок в тот самый момент, когда пластиковую листву прошила автоматная очередь. Прежде чем она сумела сориентироваться, огонь прекратился, а в следующее мгновение в искусственных зарослях послышалось шуршание листьев и глухой звук упавшего тела. Одновременно воздух наполнился запахом свежей собачьей крови. Эви осторожно выпрямилась и огляделась по сторонам.
Среди фальшивых пальм мордой вниз лежал наемник-афган, которому кто-то разнес половину черепа. Несколько секунд спустя в вестибюле появился Хуарес, прижимая к груди еще один трофейный «Мицубиси».
Взглянув на одноухого зайца, Эви спросила:
– Откуда этот афган?
Хуарес махнул рукой в сторону лифтов, выстроившихся вдоль правой стены вестибюля.
– Он только что попал сюда. По-моему, решил проверить, почему два других пса прервали радиосвязь. А ты как думаешь?
– Ты считаешь, что он переговаривался с другими псами?
– Теперь не узнаешь. Думаю, вряд ли.
Вслед за Хуаресом в вестибюле появился Ногар:
– И куда теперь?
Эви подошла к стойке.
– Мы немного задержимся здесь. Вы двое держите на прицеле лифты.
Со стойки свешивались тела двух охранников. Эви перекатила мертвецов на пол, а сама спряталась за стойкой. Застигнутые врасплох, охранники так и не успели вытащить оружие.
– Прайс, – спросила Эви в микрофон, – где вы держали пришельцев?
– На третьем подземном этаже.
Эви обвела взглядом вмонтированные в стойку видеоэкраны. На них мелькали полосы помех. Эви пробежала пальцами по клавишам, переключая видеокамеры, пока не добилась нужной картинки, изображавшей афганов.
– Третий подземный этаж, – отозвалась камера, – пятый технический коридор.
На экране кипело настоящее сражение. Камера выхватывала в кадр длинный участок бетонного коридора, ведущий к стальной двери, похожей на вход в хранилище какого-нибудь банка. Перед дверью, словно в ловушку, были загнаны с десяток людей – охранников и научных сотрудников. Все они размахивали пистолетами. Несчастные пытались укрыться за ящиками и перевернутыми лабораторными тележками. Трое из них валялись на полу без каких-либо признаков жизни.
Защитников загнала в угол команда из шести или семи афганских боевиков. Псы сорвали с петель пожарную дверь, и, используя ее как опору, поливали горстку несчастных пулеметными очередями.
На глазах у Эви один из защитников, одетый в лабораторный халат, повалился спиной на дверь, забрызгивая стены фонтанами крови, бьющей из раны в груди.
– Прайс, я смотрю в камеру, нацеленную на пятый технический коридор, и вижу какую-то дверь, – очень похоже на воздушный шлюз.
– Это они, – раздался ответ в наушнике. – Фитцджеральд настаивал, чтобы для них было создано подобие естественной среды. Давление в 2,25 атмосферы.
– Я спрашиваю у тебя, Прайс, есть ли туда другой вход?
– А разве этот заблокирован?
– Заблокирован, представь себе, да еще как!
– Дай мне подумать.
– У меня нет времени.
– Ишем, – крикнул ей Ногар. – Один из лифтов пришел в движение!
– Если это афган, пристрелите его, – Эви перевела взгляд на конец вестибюля.
Ногар с Хуаресом прислонились к стене с обеих сторон работающего лифта. Тот двигался вверх откуда-то из глубины подвальных этажей.
– Прайс, – крикнула Эви.
– Я не помню расположение помещений. Дай мне подумать минутку.
Эви посмотрела вверх – лифт находится на втором подземном этаже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94