— Ваше кольцо моложе моего. Оно еще не прошло через те горестные испытания опыта, которые выпали на долю его нового хозяина. Поэтому слушайтесь меня. А я говорю вам: когда через два года вы встретите меня — бегите от меня как от чумы. Если вы полюбите меня — вам конец. Если нет — у вас будет шанс иначе построить свою жизнь и, может быть, в конце концов обрести счастье.
— Но если мне самой судьбой назначено любить вас…
— Это проклятая любовь!
Орлин озадаченно покачала головой.
— Вы безнадежно запутались в своих аргументах, — сказала девушка.
— Нет, это вы еще не осознали, в каком тупике я нахожусь. Мне не из чего выбирать. Если мы полюбим друг друга через два года, родится ребенок, который очень скоро умрет от страшной болезни. Это горе окажется для вас нестерпимым. И вы, чтобы не длить страдания, добровольно уйдете из жизни… Но если мы полюбим друг друга сейчас, когда я уже не Нортон, а Хронос, то это ввергнет вас в другой круг нестерпимых мук! Дело в том, что я живу вспять. Из мужчины средних лет я медленно превращаюсь в юношу. Мои часы идут в обратном направлении! Общаться с вами я смогу от силы полчаса в день. И при каждой нашей встрече вы будете моложе. Мало того, что вы не будете помнить меня; через какое-то время вы станете слишком молоды для того, чтобы…
Он осекся и бессильно развел руками.
Орлин понимающе кивнула и сказала:
— Теперь вы очертили картину более детально, и я вижу разумность ваших аргументов. Да и кольцо подсказывает мне, что вы правы в своих опасениях. Думается, мне будет нетрудно полюбить вас — вы уже нравитесь мне… к тому же бесспорное сияние вокруг вас!.. Но встречаться с вами урывками и назначать следующее свидание на вчера!.. Это, пожалуй, будет выше моих сил!
Она помолчала, горестно тряхнула головой и затем добавила:
— Помнится, маленькой девочкой я встретила в парке мужчину в странном белом одеянии. Теперь я понимаю, что это были вы.
— Я способен организовывать наши периодические встречи и в нормальном порядке. Однако через четыре года вашего времени я приму Песочные Часы и стану Хроносом, то есть дальнейшее ваше будущее станет для меня табу — я смогу появляться там лишь бесплотным невидимкой. Словом, наши взаимоотношения будут протекать в противоестественных обстоятельствах. И выродятся в надрывную историю двух существ из разных миров, о которых можно сказать, что не в добрый час их угораздило полюбить друг друга… Вы заслуживаете лучшей участи. Я люблю вас и желаю счастья в первую очередь вам. А потому готов твердить снова и снова: без меня вам будет только лучше!
Орлин медленно кивнула:
— Кольцо на это говорит «да». Мне очень жаль, но вы убедили меня. Раз будущее нашей любви так мрачно — нам следует держаться подальше друг от друга.
Нортон тяжело вздохнул. Был ли он доволен тем, что его аргументы оказались такими убедительными? А с другой стороны, имея такие аргументы против, надо ли было затевать весь этот разговор? Что ж, результат все-таки есть: через два года она шарахнется от Нортона, когда увидит его на пороге своего дома. И захлопнет перед ним дверь. И, быть может, будет счастлива — проживет долгую жизнь, кого-то рано или поздно полюбит, родит ребенка…
— Извините, что потревожил вас своим визитом, — сказал Нортон. — Позвольте мне откланяться… И никогда больше не имейте дела со мной. Для вас это чревато гибельными последствиями.
Боже, как быстро все его мечты превратились в груду мусора!
— Возьмите кольцо, — сказала Орлин.
Она потянула кольцо со своего пальца — и оно раздвоилось: одно осталось на пальце, другое взял Нортон. Он не удивился тому, что произошло. Он разучился удивляться.
— Жимчик, это ты?
Жим.
А впрочем, какая разница, чье это кольцо? И какая разница, жить или умереть?
— Прощайте, Орлин.
Она печально улыбнулась.
— Я не ветреная девица, — сказала она, — но в этой ситуации…
Она быстро встала и поцеловала гостя в губы.
Нортон окаменел. Физическое соприкосновение с Орлин было так сладостно! Если он сейчас хотя бы шевельнется — все кончено. Он обнимет ее, залепечет ей в ухо разные глупости и станет уверять ее и себя в том, что все как-то образуется, что любовь — это святое, что грех наступать на горло собственной песне… Это будет преступлением по отношению к Орлин. Он не имеет права вселять в ее сердце эфемерную надежду. Апофеозом его любви должен стать отказ от своих притязаний. Великим утешением будет то, что эта его жертва открывает ей дорогу к счастью.
Наконец Орлин отпрянула от него и снова улыбнулась — печальней прежнего.
Нортон обрел способность двигаться — и быстро шагнул в сторону двери. Но даже несколько ярдов до нее показались ему непомерным расстоянием. Он приказал песку изменить цвет — и мгновенно исчез из жизни Орлин.
— Я все испортил, — произнес он, летя сквозь время. — Почему уроки жизни мне даются так трудно? Идиот, я все испортил собственными руками!
Жим-жим.
— Нет?
Чем больше Нортон успокаивался, тем яснее ему становилось, что Жимчик прав. Его хозяин ничего не испортил. Его хозяин подсказал любимой женщине, как уберечься от роковой ошибки. Что ж делать, если насмешница-судьба назначила его самого на роль этой роковой ошибки! Жертва была необходима.
Жим.
— Жимчик, тебе понравилась встреча с самим собой?
Жим.
Нортон печально усмехнулся и самую чуточку повеселел. Возможно, так оно и лучше. Теперь он отряхнул прошлое со своих ног и готов целиком и полностью заняться главным — работой в должности Повелителя Времени.
Тут он вспомнил об адресе, полученном от Сатаны.
Диалог с Орлин укрепил Нортона в нежелании каким-либо образом помогать Князю Тьмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103