Если он пойдет туда, ожидая, что она отвергнет его, а затем…
— Ох, не знаю…
— Пожалуйста, Нортон! Вы добрый человек — а мне необходим наследник.
— Я понимаю. Однако наставлять рога… это противоречит моей философии.
— Но я же в конце концов призрак. Вы можете считать ее вдовой. Если вам будет легче, помните, что у вас нет на нее прав. Вы не можете жениться на ней, и ваша роль навсегда останется в тайне. По закону здесь нет никакого нарушения супружеской верности. Отличный шанс пошалить на стороне…
— Полная безответственность! Не в моих правилах…
— Ладно, тогда думайте об этом как о искусственном оплодотворении, а о себе — как о доноре. Черт возьми, в жизни это делается сплошь и рядом, когда живой муж бесплоден!
Этот аргумент был сшит на живую нитку, но он помог.
— Хорошо, я встречусь с ней, — сдержанно согласился Нортон.
— А я научу вас, как убивать драконов!
— О, прошу вас, совершенно никакой необходимости…
— Нет-нет, обязательно. Я настаиваю на оплате!
Нортон понял: Гавейн должен закрепить свое личное право на наследника.
— Хорошо, согласен. Только первым делом надо выяснить, заинтересуется ли ваша жена. Все это может оказаться ни к чему.
Нортону было интересно, как выглядит девушка, которая таким образом, ради обеспеченности, продала свое тело. Положение в обществе и знатное происхождение обычно помогали девушке поймать в свои сети хорошего мужа — если только она не была уродиной или не обладала скверным характером. Эти последние могли довольствоваться и призраком.
— Отправимся прямо сейчас, — нетерпеливо сказал Гавейн. — Неподалеку отсюда есть лифт.
Нортон собрался было возражать, но вспомнил, что он разорен и не может больше ночевать на открытом воздухе. Остановка, отдых с хорошей женщиной, пусть даже уродливой… Над этим стоило, по крайней мере, подумать. Он не мог претендовать ни на что лучшее.
Нортон загасил костер и привел в порядок место, чтобы не раздражать других путешественников. Дикий туризм и ночевки на открытом воздухе были не правом, а привилегией и строго лицензировались. Нортон всегда внимательно следил, чтобы не испортить культивированную девственную природу: сжигал только хворост, не трогал животных и старался не нанести вреда даже гусеницам и червякам. И никогда не оставлял после себя мусора — не потому, что за ним следили, просто Нортон искренне уважал наследие природы и парки, которые стремились подражать ей.
Они прошли с четверть мили до огромного помеченного дуба. Нортон коснулся нижних ветвей дерева и вошел в открывшуюся в стволе дерева камеру. Лифт опустился на жилой уровень, где путники вышли и стали на транспортерную ленту, идущую по адресу призрака. Конечно, Гавейн мог отправиться туда прямиком, однако предпочел среди живых пользоваться обычаями живых.
Это был богатый район города, что и приличествовало положению семьи, которую описал Гавейн. Бедные люди не особенно беспокоятся о сохранении своих поместий.
На ленте поуже они двинулись к изысканному району, родословные обитателей которого отражены в справочнике «Кто есть кто». Как только они сошли с ленты, дорогу им преградил одетый в форму охранник.
— Ваши документы! — сурово потребовал он у Нортона.
— Все в порядке, Трескотт, — сказал Гавейн. — Это со мной.
Трескотт неодобрительно оглядел пропотевшую и местами порванную одежду Нортона.
— Очень хорошо, сэр, — пробормотал он.
— Охранники не всегда меня видят, — объяснил Гавейн. — Пока я не приложу усилий, чтобы меня увидели. Привидения здесь не в моде; администрация заботится о сохранности собственности.
— Или их заботят неряшливые типы, вроде меня, — заметил Нортон. — Честно говоря, мне здесь не место.
— Гм-м, понимаю, — кивнул Гавейн. — Вам действительно надо немного принарядиться, чтобы произвести хорошее впечатление.
— Я такой, какой есть, — сказал Нортон. — Если ваша жена обладает даром судить о ценности человека с первого взгляда, какая разница, буду ли я наряжаться и наводить глянец?
— Да, пожалуй. Хорошо, давайте так. Но если она примет вас, вам придется соответственно и одеваться.
— Всему свое время, — недовольно произнес Нортон.
Они подошли к двери.
— Я войти не имею возможности, — сказал Гавейн. — Правила космоса. Призрака могут видеть все, за исключением самых близких людей. Представитесь сами.
— Как? С улыбочкой процедить: «Эй, девушка, я пришел, чтобы…»
— Скажите ей, что вас прислал Гавейн. Она все поймет.
— Несомненно, — мрачно пробормотал Нортон. Как он мог влипнуть в эту историю? Он чувствовал себя коммивояжером, готовым ухлестнуть за дочерью фермера.
— Удачи вам! — пожелал Гавейн.
Нортон не был уверен, что должна означать эта удача — согласие или отказ. Он набрался решимости и коснулся кнопки звонка.

2. ПРОВЕРКА
Спустя мгновение дверная панель стала полупрозрачной.
— Да? — раздался мягкий женский голос.
Нортону совершенно не было видно лица незнакомки; конечно, стекло позволяло смотреть только в одном направлении.
— Гм-м… меня прислал Гавейн.
Вот идиотское положение!
Дверь скользнула в сторону, и Нортон увидел женщину, стоявшую в дверном проеме. Волосы ее, как и глаза, имели медовый оттенок. Она была изумительно сложена, лицо умное и привлекательное… Самое прелестное создание из всех, кого ему доводилось встречать!
Орлин изучающе смотрела на посетителя. Ее глаза лучились.
— О, я боялась, что в один прекрасный день это случится, — промолвила она.
— Это была не моя идея, — ответил Нортон. — Я пойду.
— Нет, — возразила она. — Вы не виноваты! Просто я не готова.
— Поскольку я не подхожу, то не буду больше вам надоедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103