Он говорил, что если Лайонс и прав, то как вы сможете это проверить? Ротиферы — микроскопические животные. За исключением их яиц, клетки их тел невозможно рассмотреть даже в микроскоп. Собственно говоря, на самом деле, они, как взрослые особи, похоже, не имеют клеточной структуры. Нечто вроде общей протоплазменной среды, в которой ядра разбросаны самым случайным образом, что весьма похоже на плазмодий грибковых. И прошло немало месяцев воскресений, прежде чем мы смогли взглянуть на хромосому ротиферы.
Лайонс считал, что у него на это имеется ответ. Он предложил разработать технику микротомной препарации, которая могла производить не один, а несколько разных срезов с яйца ротиферы. Он заявил, что в случае удачи, мы сможем достаточным образом усовершенствовать технологию и проделывать то же самое со спорами ротиферы и может быть, даже со взрослыми особями.
Мы решили, что необходимо попробовать. Ничего не говоря «Пфицнеру», мы задали настоящую головную боль Пирл Ривер Лэбз [Лаборатория Пирл Ривер, известная как центр исследований в области фармакологии]. Мы назначили главой проекта самого Лайонса и придали ему Мак-Дугала, как консультанта (что он и делал, ежеминутно и ежедневно осаживая и осмеивая, до тех пор, пока не только Лайонс, но и все сотрудники предприятия не возненавидели его.) Все это было ужасно. Ротиферы, как оказалось, невозможно хрупкие существа. Их почти невозможно сохранить, как только они погибают, невзирая на тот уровень развития, на котором ты их останавливаешь. Снова и снова, Лайонс появлялся c микротомными срезами, которые, как он утверждал, ДОКАЗЫВАЛИ, что долгоживущие ротиферы были по крайней мере — триплоидными — или даже тетраплоидными. Любой другой эксперт предприятия Пирл Ривер, рассматривавший их, ничего не видел, кроме какого-то пятна, которое могло быть хромосомами ротиферы. С равной вероятностью это могло оказаться газетной автотипией серой кошки, прогуливавшейся по пушистому ковру в густом тумане. Сравнительные тесты — производство на свет полиплоидных ротифер и других особей при помощи таких средств, как колхицин, и последующее их сравнение с особями, произведенными классическим генерационным методом Лэнсинга и Мак-Дугала — в равной степени давали неопределенный результат. Наконец, Лайонс решил, что ему нужно доказать свои результаты с помощью самого дорогого и самого большого в мире рентген-микроскопа. И именно на этой стадии мы его и прикрыли.
Мак-Дугал с самого начала оказался абсолютно прав. Лайонс был сумасшедшим с правдоподобной цепью рассуждений, обладавшим достаточными познаниями в микродиссекции, чтобы вызвать уважение. Он обладал настоящим похвальным рвением, чтобы исследовать свою идею до самого основания. Мак-Дугал же был просто стариком с подмороженными мозгами. Со слишком большим уважением к своему учителю. Человеком, готовым сразу же заявить, что уважаемое мнение правильно потому, что оно уважаемое. И он оказался человеком, который со своей студенческой поры не произвел ни одного лабораторного эксперимента. Но все же он оказался прав — хотя и совершенно интуитивно — предсказав, что инверсия Лайонсом Закона Лэнсинга ни к чему не приведет. Я полагаю, что подобные победы в науке не всегда достаются самому представительному человеку, ничуть не больше, чем это происходит и в других областях. Я рад этому. И я всегда рад обнаружить какую-то малую частицу в человеческом стремлении, которая противостоит мошенникам и продавцам, расхваливающим свой товар.
Когда «Пфицнер» обнаружил аскомицин, мы через НСЗ полностью закрыли Пирл Ривер.
Как мне объяснили, отрицательные результаты подобного рода также важны для науки. Но каким образом можно произвести разработку предполагаемого метода проведения исследований в свете этих двух опытов — мне непонятно совершенно. Я могу лишь сказать тебе одно. Я, как мне кажется, уверился в том, что мы должны двигаться гораздо медленнее в будущем, чтобы избежать граничных мнений и поверхностных теоретиков. Одно из достоинств этих сумасшедших — если они действительно таковы — то, что они склонны придерживаться идей, которые можно проверить. Это стоит того, чтобы ухватиться за них, в мире, где научные идеи стали абстракциями, и даже те, кто их предложил не могут найти путей для их проверки.
Кто бы он ни был, этот Локке, я предполагаю, что он и на тысячную долю не придал того значения гравитации, которое вложил Блэкетт. И все же Блэкетт не смог предложить путь проверки своего уравнения, в то время как Производная Локке подлежала проверке (на Юпитере) и оказалась правильной.
Что же касается Лайонса — его утверждение оказалось ошибочным. Но и оно оказалось таковым, только потому, что не смогло пройти испытание опытом. То самое испытание, которое предполагалось в его подтверждение. Но пока мы не провели его, у нас не имелось реальной оценки Закона Лэнсинга. Который все эти годы существовал лишь на одном престиже, из-за «невозможности» проверки иной, противоречащей ему, гипотезы. Лайонс заставил нас это сделать, и тем самым, расширил наши познания.
Итак, пойми все, что я сказал. Я попытался отдать тебе столько, сколько смог получить сам. Я не собираюсь обсуждать с тобой всю эту конспиративную возню. Да и не хочу, чтобы это тебя волновало. Политика — суть смерть. И превыше всего, я молю тебя — если тебе и понравится этот мой доклад — не слишком пугайся той ситуации, в которой я, скорее всего, окажусь к тому времени, когда это письмо тебя достигнет. Я безжалостно поступил с твоей репутацией, чтобы достичь своей цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55