Но вирусы тоже развивались подобным образом, по крайней мере — in vitro [в зародыше (лат.) ].
Да, это не тот состав, чтобы поддерживать основание величайшего инженерного проекта человечества. Вполне возможно, что это подходящая смесь в качестве основы для грудной клетки какой-нибудь Юпитерианской медузы. Но для кессона Моста — это рак.
На краю повреждения работал скреперный механизм, откидывающий срезанные аминокислоты и наращивающий новые слои льда. А тем временем распад с поверхности кессона распространялся все глубже. Скорее всего, скреперу не удастся добраться до ядра неприятностей — не являвшейся кальциево-углеродной пылью, которой атмосфера насыщена сверх всякой меры. Напротив, это всего лишь одна-единственная щепотка вплавившейся металлической соды, сама не принимавшая никакого участия в реакции — достаточно быстрой, чтобы истребить ее. Она едва ли могла поспевать за поверхностным распространением болезни.
И покрывать новым льдом поверхность раны — бессмысленно. Эва должна была понимать это. При такой скорости реакции, весь кессон должен расплавиться и растаять как масло под весом Моста в течении часа.
Гельмут отослал бесполезный скрепер обратно. Пробурить скважину к щепотке металла? Нет — сейчас она уже находится слишком глубоко и местонахождение ее неизвестно.
Он быстро вызвал два бурильщика из множества работавших внизу, где постоянные взрывы все глубже и глубже вдавливали основание кессона в сомнительную «землю» Юпитера. Он направил обе слепых, пышущих огнем, машины прямо вниз, в разлом.
Дно этой язвы оказалось на глубине около ста футов внутри огромного ледяного блока. Тем не менее, Гельмут нажал на красную кнопку.
Бурильщики взорвались с тяжелой, практически невидимой вспышкой, как и задумывалось при их создании. В поверхности кессона образовалась яма.
Ближайшая к нему ферма выгнулась вверх под воздействием ветра. Одно мгновение она трепетала, пытаясь сопротивляться. Затем она согнулась еще больше.
Лишенная своей основной поддержки, она неожиданно оторвалась и, вращаясь, унеслась во тьму. Неожиданная вспышка света на мгновения осветила ее и Гельмут увидел удалявшуюся ферму, похожую на летучую мышь с порванными крыльями, уносимую циклоном.
Скрепер спешно спустился в яму и начал наполнять ее льдом от самого дна. Гельмут также заказал доставку вниз новой фермы и группы строительных лесов. Повреждение такого порядка требовало времени на исправление. Он понаблюдал, как смерч срывает неровные куски с краев ямы до тех пор, пока не уверился в том, что рак-катализ остановлен. И затем — вдруг преждевременно, опустошенно усталый — он снял шлем.
И поразился той неприкрытой ярости, которая превратила крупные черты красивого лица Эвы в белую маску.
— Ты еще пока не взорвал весь Мост, а? — спросила она, без всякого предисловия. — Сгодится любой повод.
Сбитый с толку, Гельмут беспомощно отвернулся. Не лучший выход. Скрытый лик Юпитера взирал сморщенно, через иконоскоп, точно так же, как и на палубе прораба.
Он, Эва, строители и весь спутник-5 падали по направлению к Юпитеру. Их размеренная жизнь взаперти на Юпитере-5 воспринималась как совершенно нереальная, по сравнению с четырьмя часами каждого из этих неотличимых дней, проводимых ими на постоянно меняющейся поверхности Юпитера. И каждый новый день подводил их умы, как корабли, потерявшие управление, все ближе и ближе к этому яркому инферно.
Не представлялось возможным для мужчины — или женщины — на Юпитере-5 как-то иначе взглянуть на гигантскую планету. Простое понимание, разделяемое ими, что планеты не занимают четыре пятых всего небосвода, если только сам наблюдатель не находится в небе планеты. И падает по направлению к ее поверхности. Все быстрее и быстрее…
— У меня нет никакого намерения, — устало ответил он, — взрывать Мост. Мне бы хотелось, чтобы до тебя дошло наконец. Я хочу чтобы Мост — существовал. Хотя я и не созерцаю звезды, доводя себя до состояния, когда уже некомпетентен разобраться в том, что происходит на строительстве. Может ты считала, что это гнилое пятно исчезнет само собой, после того, как заплавить его льдом? Разве ты не знала…
Несколько голов в шлемах, находившихся поблизости слепо повернулись на звук его голоса. Гельмут заткнулся. Любая отвлекающая беседа и активность здесь, на рабочей палубе, считались табу. Жестом он приказал Эве продолжить работу.
Девушка достаточно подчиненно снова надела шлем. Но совершенно ясно по тому, как плотно сжались ее обычно налитые губы, она считала — Гельмут прекратил спор только потому, что хотел последнее слово оставить за собой.
Гельмут быстро подошел к центральной колонне, которая проходила вниз вдоль оси рабочей «лачуги» и вскочил на спиральную лестницу, ведущую к его каюте прораба. Он уже предчувствовал вес шлема на своей голове.
Тем не менее, шлем оказался на голове Чэрити Диллона. Он сидел в кресле Гельмута.
Совершенно очевидно, что Чэрити не заметил появления Гельмута. Оператор Моста должен научиться игнорировать, находиться в совершенной отключенности от всего, что происходит вокруг его тела, за исключением сигналов, издаваемых машинами. Он должен уметь полагаться только на чувства, сообщающие ему о том, что происходит там, на расстоянии сотен и сотен тысяч миль.
И Гельмут отлично понимал, что не стоит отвлекать его. Вместо этого, он просто наблюдал, как белые, похожие на ножи, пальцы Диллона со слепой уверенностью порхали над поверхностью пульта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55