Казз, так его стали называть в последствии, казалось, так и рвался в
группу. Однако он всегда настораживался, как только кто-либо оказывался
слишком близко к нему.
Мимо брела женщина, непрестанно бормоча себе под нос по-немецки:
- Боже мой! Что я такое сделала, что Ты обиделся?
Какой-то мужчина, размахивая кулаками, кричал по-еврейски:
- Борода! Моя борода!
Другой человек орал на сербском, показывая на свои половые органы:
- Меня сделали евреем! Евреем! Только представьте себе! Нет, этого
нельзя вынести!
Бартон ухмыльнулся и произнес:
- Этому человеку и в голову не приходит, что, может быть, его сделали
магометанином или австралийским аборигеном, а то и древним египтянином!
Ведь все эти народы тоже практиковали обрезание.
- А что он говорит? - поинтересовался Фригейт.
Бартон перевел, и молодой человек рассмеялся.
Какая-то женщина пробежала мимо них. Она трогательно пыталась
прикрыть руками грудь и лобок, шепча при этом:
- Что они могут подумать. О Боже! Что они подумают.
Мимо прошли мужчина и женщина. Они разговаривали по-итальянски так
громко, словно их разделяла широкая автострада.
- Не может быть, чтобы мы находились на небе... Я знаю, о Боже мой, я
знаю! Я видела здесь Джузеппе Замеини, а ты знаешь, какой он порочный
человек... Он должен был гореть в адском пламени! Я знаю... знаю. Он
обкрадывал казну, был завсегдатаем всех борделей, часто напивался до
смерти... а теперь он здесь... Здесь!.. Я знаю... я знаю...
Другая женщина бежала, выкрикивая по-немецки:
- Папа! Папа! Где ты? Это же твоя дорогая Хильда!
Какой-то мужчина сердито смотрел на них, не переставая повторять
по-венгерски:
- Я ничуть не хуже других и даже, наверное, лучше многих. И за что
же, о Господи, ты поместил меня вместе с ними в ад?
Какая-то женщина кричала, причитая:
- Я потратила всю свою жизнь, всю свою жизнь. Я делала ради них, что
угодно, и вот теперь...
Один мужчина, размахивая перед собой металлическим цилиндром, как
кадилом, призывал:
- Идите за мной в горы! За мной! Мне открылась истина, люди добрые!
За мной! Мы будем в безопасности там, как у Бога за пазухой! Не верьте -
все это обман зрения! За мной! Я открою ваши глаза!
Другие несли всякую чушь или молчали, плотно сцепив губы, как будто
опасаясь выпустить наружу то, что кипело у них внутри.
- Пройдет некоторое время, прежде чем все успокоятся, - заметил
Бартон. Он чувствовал, что пройдет немало времени, пока и для него мир
обретет реальность!
- Возможно, они так никогда и не познают истину, - сказал Фригейт.
- Что вы имеете в виду?
- Им была неизвестна Истина - Истина с Большой Буквы - на Земле!
Почему же они должны познать ее здесь? Что заставляет нас полагать, что
нам станет доступным Откровение здесь?
Бартон пожал плечами и сказал:
- Не знаю. Но я все-таки думаю, что нам обязательно нужно определить,
куда мы попали и как нам можно выжить в этом новом мире. Удача сопутствует
тем, кто ищет. Дорогу осилит идущий!
Он сделал жест в сторону реки.
- Видите эти каменные грибы? Они, кажется, размещены с промежутками в
милю. Интересно, каково их назначение?
- Если хорошенько присмотреться, - отметил Монат, - то видно, что
поверхность каждого из них содержит около семисот круглых отверстий. Они,
похоже, такого же размера, как и основания наших цилиндров, так что их
можно вставлять в эти углубления. И еще, в центре поверхности шляпки
каждого гриба помещен цилиндр. Обследовав этот цилиндр, мы сможем выяснить
назначение остальных. Я полагаю, что он помещен туда только для того,
чтобы и мы поступили так же.

5
К ним подошла женщина среднего роста, превосходного сложения. Ее лицо
с большими темными глазами было бы прелестным, если бы не отсутствие
волос. Она не прикрывала руками свою наготу, но Бартона ничуть не
возбуждало то, что он смотрел на обнаженную женщину. Все его чувства
сейчас были притуплены.
Хорошо поставленный голос женщины имел оксфордский акцент:
- Я прошу извинить меня, джентльмены, но я невольно вас подслушала...
Вы - единственные, кто говорит по-английски. Я - англичанка и ищу защиты.
Поэтому я отдаю себя на вашу милость.
- К счастью для вас, мадам, - отвесил поклон Бартон, - вы обратились
как раз к нужным людям. По меньшей мере, говоря за себя, я могу вас
заверить, что вам будет оказана любая защита, которая в моих силах. Хотя
будь я похож на нескольких знакомых мне английских джентльменов, вы бы,
возможно, раскаялись в своем опрометчивом поступке. Кстати, этот
джентльмен - не англичанин. Он - янки.
Что-то странное было в том, как спокойно говорил он в этот день, в то
время как все вокруг кричат и стонут, а вся долина заполнена голыми - в
чем мать родила - людьми, начисто лишенными волос.
Женщина протянула руку Бартону.
- Меня зовут миссис Харгривс.
Бартон коснулся руки и поцеловал ее. Он чувствовал себя страшно
глупо, но в то же время этот жест укрепил ощущение того, что он находится
в здравом уме. Если можно будет сохранить правила хорошего тона, то,
возможно, удастся восстановить и нормальный уклад жизни.
- Бывший капитан, сэр Ричард Френсис Бартон, - отрекомендовался он,
слегка улыбнувшись, произнося слово "бывший". - Возможно, вы слышали обо
мне?
Она убрала руку, но затем снова протянула ее.
- Да, я слышала о вас, сэр Ричард.
- Не может быть! - воскликнул кто-то.
Бартон взглянул на Фригейта, который раньше так спокойно разговаривал
с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13