— Сейчас я сделаю ему укол. Надо как можно скорее доставить его в больницу. Она в пятистах метрах отсюда. Носилки есть?На шлюзе, согласно правилам, должны были быть носилки, но они оказались на чердаке. В слуховом окне появилось пламя движущейся свечи — кто-то отправился на поиски.Бельгийка рыдала, но не подходила к Мегрэ, а только укоризненно на него глядела.Несколько человек с трудом подняли коновода, у которого вырвался новый хрип. Свет фонаря удалялся в сторону дороги. А в это время моторная баржа с зажженными зеленым и красным огнями дала три гудка и пошла швартоваться, чтобы на следующее утро уйти первой.Палата № 10. Мегрэ разглядел цифру чисто случайно. В помещении было двое больных, один из которых скулил, как ребенок. Комиссар расхаживал по коридору, выложенному белыми плитами. Здесь то и дело сновали медицинские сестры, вполголоса передавая друг другу распоряжения.В палате № 8, той, что напротив, лежали женщины. Они расспрашивали и строили разные предположения о вновь прибывшем больном.— Ну раз его положили в десятую палату!..Доктор, упитанный человек с очками в черепаховой оправе, прошел несколько раз мимо Мегрэ, но ничего не сказал. Было уже около одиннадцати, когда он, наконец, соизволил подойти к комиссару.— Вы хотите его видеть?Зрелище было печальное. Комиссар едва узнал старика.Он был побрит, на лице две зашитые раны — на щеке и на лбу. Жан лежал чистенький, на белой простыне, освещенный нейтральным светом лампы с матовым стеклом.Доктор откинул простыню.— Посмотрите на этот костяк! Он сложен как медведь.Никогда не видел подобного скелета. И как это его угораздило?— Он упал в затвор в тот момент, когда отворялись ворота.— Понимаю. Его, видимо, зажало между стеной и баржей. Грудь буквально продавлена. Ребра не выдержали.— А остальное?..— Завтра его посмотрят мои коллеги, если он, конечно, дотянет. Жизнь его на волоске. Малейшее движение может его убить.— Он приходил в сознание?— Не знаю. Но вот что удивительно. Только сейчас, когда я зондировал раны, мне показалось, что он следит за мной взглядом. Но как только я начинал внимательно смотреть на него, глаза оказывались закрытыми. Он не бредил. Разве что хрипел время от времени.— А как его рука?— Ничего серьезного. Двойной перелом — вот и все. Уже вправили. Но грудь едва ли починишь. Откуда он родом?— Не знаю.— Я не случайно спросил вас об этом. У него странная татуировка. Я вам покажу ее завтра перед консилиумом.Привратник пришел сообщить, что явились речники, желающие во что бы то ни стало увидеть раненого. Мегрэ сам отправился в привратницкую и увидел там хозяев «Провидения», которые сменили рабочую одежду и явились в больницу в приличном виде.— Нам можно его повидать, не так ли, комиссар? Это все из-за вас, знаете: вы взволновали его. Ему не лучше?— Лучше. Завтра врачи скажут свое мнение.— Позвольте мне посмотреть на него. Хотя бы издали.Без него наша баржа совсем осиротела!Бельгийка сказала не «семья», а «баржа», и, может быть, это было самое трогательное в ее словах.Муж ее скромно держался позади, чувствуя себя неловко в синем шерстяном костюме и целлулоидном воротничке, который плотно охватывал его тонкую шею.— Только не шумите.Они увидели Жана из коридора. Он лежал под простыней, лишь лицо его цвета слоновой кости и седые волосы можно было рассмотреть отчетливо. Хозяйка баржи попыталась броситься к нему, но комиссар ее остановил.— Скажите, если заплатить, за ним будут лучше ухаживать?Она не решилась открыть свою сумку и только нервно теребила ее.— Ведь есть такие больницы, не так ли, где, если заплатить…— Вы останетесь в Витри?..— Ну, конечно, мы не уйдем без него. Теперь уж нам не до груза.. В котором часу можно прийти завтра?— Утром, в десять, — вмешался в разговор врач.— А можно ему что-нибудь принести?.. Бутылку шампанского, например?.. Или испанский виноград?— Он получит все, что ему необходимо.И доктор незаметно оттеснил их в сторону привратницкой. Оказавшись там, эта славная женщина украдкой вытащила из своей сумочки десятифранковый билет и сунула его в руку привратнику, который с удивлением посмотрел на нее.Мегрэ лег в двенадцать ночи, предварительно позвонив в Дизи, чтобы ему передавали все сообщения, которые могут поступить в его адрес.В последний момент он узнал, что «Южный Крест», обогнав большинство барж, находится в Витри-ле-Франсуа и пришвартовался в конце вереницы ожидающих судов.Комиссар занял комнату в гостинице «Марна». Она располагалась довольно далеко от канала, и атмосфера здесь была иная, чем та, что окружала его в последние дни.Постояльцы, сплошь люди, разъезжающие по торговым делам, играли в карты.Мегрэ подошел в тот момент, когда к сидевшим за столиком подошел молодой человек и объявил:— У шлюза кто-то утонул.— Ты будешь четвертым? Ламперьер все время проигрывает… Ну, и что же, этот человек погиб?— Не знаю.Хозяйка дремала у кассы. Официант посыпал опилками пол и загружал дровами на ночь беспрерывно топившуюся печку.В гостинице была одна ванная комната, и та с облупившейся эмалированной ванной. Но Мегрэ все-таки вымылся в ней. На следующее утро, в восемь часов, он послал официанта купить ему новую рубашку и воротничок.Однако официант что-то долго не возвращался, и Мегрэ уже начинал терять терпение. Ему хотелось снова оказаться на канале. Услышав вой сирены, он спросил у хозяйки гостиницы:— Это на шлюзе?— Может быть, у подъемного моста. У нас их три в городе.Было пасмурно. Дул ветер. Комиссар искал дорогу в больницу, но почему-то неизменно выходил к рыночной площади, и ему несколько раз пришлось спрашивать у прохожих, как пройти в больницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30