Из маленького норвежского отеля сразу позвонил Джинни.
Она выглядела изможденной — резче выступили скулы, глаза запали. И сразу же сказала:
— Уилла арестовали в понедельник утром. Вэл объяснила все Беккерам, и Хелен переселилась в наш дом. — Беккеры были семьей нашей горничной, а Хелен — ее матерью, женщиной доброй, но немного мягкохарактерной. — Я только что поговорила с Бобом Сверкающий Нож. Ему все это не нравится, но против улик не попрешь. Они опросили всех торговцев оружием и узнали, что незадолго до прошлого нападения на нас Уилл купил в Альбукерке винтовку. Украденный ковер нашли брошенным неподалеку от его дома, и лабораторный анализ показал, что на нем летал именно Уилл. Винтовку откопали в пустыне. Пули подошли. И выяснили, что именно эту винтовку купил Уилл. Там была и маска с перчатками.
— Боже мой, — простонал я. — А что он говорит?
— Сверкающий Нож сказал, что все отрицает. Сама я еще не виделась с ним. Утверждает, что не помнит, чем занимался в это время, — то ли наблюдал за луной, то ли просто спал. Когда он неважно себя чувствовал, то спал помногу.
— И как же, во имя всего святого, он умудрился проскочить через все их хитрумные приборы, всякие детекторы лжи, а те ничего не зафиксировали? Он же не колдун, не инженер. Он вообще не разбирается в магии! Ты же знаешь его всю жизнь! Господи, да я знаю его уже двадцать лет! Это совсем на него не похоже!
— Естественно, — тихо сказала Джинни.
Я подумал о том, что отталкивал от себя последние три недели, и меня продрал мороз по спине.
— Одержимость?
— Демон мог придать ему нужные способности, исказить память и… управлять его действиями. Уилл согласился на психоскопию. Пришлось, под давлением обстоятельств. Иначе они привлекут его к суду. — Джинни крепко сжала зубы. — Не понимаю, почему я ничего не заметила, хотя и пыталась проверить. В любом случае над ним уже работают. Это займет несколько дней.
Несколько дней унижения и стыда, когда в твоей душе копаются чужие… Я уже проходил такое, когда попал в армию во время войны.
— Если его вылечат и отпустят, это еще можно пережить, — заметил я. — Что еще случилось?
— Барни собирает всех своих адвокатов.
— А его конгрессмен? — предложил я.
— Рано, положение еще не самое критическое. Пока стараемся, чтобы пресса ничего не пронюхала. — Она слабо улыбнулась. — По крайней мере, приятно знать, что он зависит от Барни. Ведь Барни на пятьдесят процентов его содержит.
Меня, напротив, это неприятно поразило. Я-то считал его одним из самых неподкупных политиков, да еще с мозгами. Но Джинни выжимала помощь отовсюду. Как мне хотелось пролезть через экран, впрыгнуть домой и обнять ее!
Пришлось ограничиться приветами для детей — Вэл и Бена как раз не было дома, а Крисса спала — и рассказать, как обстоят дела у нас.
— Сегодня уезжаем на север, — закончил я. — Когда доберемся, я снова позвоню, но едва ли успеем до завтра. Это чтобы ты не боялась за меня.
— Я редко боюсь за тебя, Стив, — нежно произнесла моя жена. — Спасибо, что ты такой, какой есть.
— И ты.
Невзирая ни на что, ночью я спал как убитый.
Этот завтрак весомо отличался от предыдущего. И никаких тебе мелких тарелочек, только огромные миски, которые, казалось, щедро наполнял сам Тор. Вернувшись в комнату, я узнал о расписании полетов в Тронхейм.
— Эй, — запротестовал Фотервик-Боттс, — мы что, не посмотрим местные музеи? Я много о них слыхал. Да и навестим далеко не все, а только военные. — Можно подумать, он бывал хоть в одном. — Они же существуют со времен этого Светловолосого паразита, а? Еще я слышал о гокстадском корабле. Я ведь знал парня, которого похоронили в нем. Местный королек. Олаф, вот как его звали. Эх, воспоминания о прежних славных битвах! Вот, например, под…
— Нет времени, — быстро оборвал я. — Ты разве забыл, что мы отправляемся на сафари?
— Да-да. Выслеживать старину Фьялара. Сколько мы можем рассказать друг другу! Только не надо кривить рожу, Матучек. Еще треснет.
Спустя несколько часов мы были в Тронхейме. Это был симпатичный провинциальный городок, расположенный близ широкого залива и окруженный тщательно ухоженными полями. А какие здесь девушки! Я позволил себе немного попялиться на них, пока ходил покупать карту и нанимать метлу. К счастью, многие жители знали английский.
Как только мы вылетели из города, местность начала повышаться. Летели мы долго. Погода не способствовала — низкое серое небо, холодный встречный ветер, время от времени начинался дождь. Я не успел как следует поесть, так что прибыл в Мо-и-Рана голодным и усталым. Перекусил, зарегистрировался в гостинице и сразу рухнул в постель.
Когда я проснулся, то решил, что звонить еще рано: дети спят. Наверное, Джинни тоже — после вчерашнего-то. Тем более что порадовать ее пока было нечем. Может, вечером.
Я затрепетал, вспомнив, что сегодня день охоты. Я спрыгнул с кровати на деревянный пол. В окно лился неяркий свет — небо заволокли тучи, и солнце едва пробивалось сквозь редкие просветы. Ветер срывал листья с деревьев. Я услышал шум прибоя. Он торопил меня вдаль, в горы.
ГЛАВА 27
Хозяин гостиницы едва говорил по-английски, но расспросить его стоило. Сперва он вообще не понял моего вопроса или притворился, что не понимает. Когда я повторил, он проворчал:
— А, да, дверген.
Из карманного разговорника я уже знал, что это значит «гном». Скандинавы употребляют артикль после существительного.
— Не христианин, — добавил он. — Лучше не ходить.
Я поднажал, и он нехотя махнул рукой куда-то на восток:
— Где-то там. Четоф трол.
Я так понял, что он хотел сказать «чертов тролль».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135