Но Джинни опередила меня:
— Держи его крепче, Стив! Горио, мы изгоним тебя. Уилл, если ты можешь меня слышать и понимать, то знай — мы собираемся освободить тебя.
Он завизжал сквозь оскаленные зубы. И принялся вырываться. Лягнул меня в голень. Попал.
«Постарайся не поранить его». Демон разошелся не на шутку. Чуть не выломал себе кости из суставов. Я подставил ему подножку, толкнул в плечо и попытался смягчить падение. Упал сверху, придавив своим немаленьким весом.
Джинни метнулась в кладовую. Вернулась с мотком веревки. Слезы струились по ее щекам. Балавадива помог связать нашего пленника.
— Потише, — зарычал я. — Хочешь, чтобы февруны услыхали и прибежали на подмогу?
Он утихомирился. Разинул рот, тяжело дыша. Слюна стекала на бородку. Очки слетели. В нем ничего не осталось от прежнего Уилла. Ненависть плескалась в его глазах.
Джинни расправила плечи.
— Отлично. Теперь ведите его в мою мастерскую.
Мы с Балавадивой потащили несчастного. Эдгар, который сидел на своей жердочке, спустился вниз и запрыгал перед нами. Джинни, которая вошла первой, задернула шторы. Мы положили обмякшее тело на кушетку. От его ярости не осталось и следа. Его пробил холодный пот. Только ребра взлетали и опадали да жуткие глаза неотступно следили за нами.
Джинни разложила на столе книги и всякие приборы. Балавадива раскрыл свою сумку. Ворон уселся на край стола. Все трое казались нездешними странными тенями, творившими в сумерках какой-то зловещий обряд. Я стоял в сторонке, слушая, как колотится сердце. Во рту пересохло.
— Как ты думаешь, кто его захватил? — шепотом спросил Балавадива.
— Горио, — так же тихо ответила Джинни. — Я начала догадываться уже давно, еще когда Уилл рассказывал о своих кошмарах… Но попыталась отбросить свои подозрения. Не вышло. Тогда, больше ради успокоения, я прочитала некоторые японские книги. Многое сошлось. Я все равно колебалась. Но Мимир сделал больше, чем просто решил проблему с налогами… — Она умолкла.
— Я тоже встречался с Силами, — заметил Балавадива. — Ты вернулась изменившейся. Так что ты упомянула? Это… шень, куй или как там его зовут в Китае?
— Не совсем. Он мог стать ками, высшим духом, но его злобность не позволила ему возвыситься. Призрак, заблудшая душа — обычно женская, — которая старается отомстить живущим за свои прошлые страдания. Горио доводил людей до безумия и самоубийства. Как и остальная паранормальная природа, во время Долгого Сна они бездействовали, но старые сказания упоминают их. После Пробуждения некоторые снова вернулись… или возникли новые.
«И демоны вовлекли их в свой заговор», — закончил про себя я.
Джинни твердо продолжала:
— Я подозреваю, что мы имеем дело с тем, что осталось от принцессы Тамако. Надеюсь, скоро мы будем знать наверняка.
Я никогда не видел прежде, чтобы Балавадива колебался.
— Но некромантия отвратительна.
— Некромантия — чушь, по крайней мере, так считают у нас. Но душа, дух… Да, я признаю, что о них мы ничего не знаем, кроме того, что это существует. — Джинни говорила не за себя, и почему-то это меня успокаивало. — Я придерживаюсь мнения, что она формируется в живущем организме как часть энергетической вселенской сети и воспроизводит ее матрицу. Вы можете сказать, что это точка зрения материалистов. Но вы не можете не признать, что душа, как и все остальное, подчиняется общему закону. Называйте этот закон как хотите — закон природы и логики или бога и высшей морали. Демонов необходимо изгонять. А нам предстоит изгнать призрак.
Балавадива кивнул. Он что-то пробормотал на зунийском и перекрестился. Они взялись за работу.
Прошло два часа, которые я снова затруднился бы описать. Не только не могу, но и не должен. Пока я стоял, замерев на месте, они совещались, сверялись с книгами, строили планы и готовились. Иногда они вовлекали Эдгара, но в каком качестве — мне неизвестно… Все-таки он был частью природы, потомком птиц Одина и Творца, в которого верили северо-западные индейские племена. Один раз они возложили руки мне на голову, и я провалился в бездонную пропасть.
Обморок прошел. Я сидел на полу и ждал. В глубине души я чувствовал себя таким же одиноким, как и Валерия. Даже больше — она была там не одна.
Маги зажгли благовония и пучки сухих трав. По комнате поплыл горький дымок. Волшебная палочка Джинни разогнала сумрак. Балавадива шаманил. Он легонько постукивал правой рукой по маленькому барабанчику, а левой потрясал трещоткой с перьями. Мне послышался отдаленный голос флейты и топот танцующих ног. Маги встали по обе стороны Уилла, а помощник вернулся на плечо Джинни. Началось колдовство.
Из горла Уилла вырвался дикий крик. Лицо неузнаваемо исказилось. Он забился и наверняка перерезал бы себе веревками руки. Я едва сдержался, чтобы не броситься ему на помощь.
Слава богу, не понадобилось. Зазвучали две песни — одна на латыни, другая — на смеси зунийского и навахо. Взлетели вверх сплетенные руки, ворон расправил крылья, словно готовясь спуститься в самый Ад. Вспыхнуло голубое пламя, рассыпалось искрами и пропало. Завыл ветер — предвестник грозы. Пол задрожал под ногами. И призрак покинул тело Уилла.
Я увидел образ женщины, слабый и прозрачный, как туман на ветру, — одежда и волосы развевались, а рот был полон острых зубов. Мне почудилось, что она закричала, и в крике этом слились ярость, боль и отчаяние. А может, это всего лишь мое воображение. Не знаю. И знать не хочу. Достаточно того, что она убралась.
Уилл обмяк. Глаза закрыты, дыхание постепенно выравнивается, а лицо — просто лицо спящего человека. Эдгар перелетел на книжную полку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135