Глава V
Трактир «Старый Ташкент» давно стоял заколоченный, сохранились только память о нем и странное название. Но вот в начале 1904 года в «Старом Ташкенте» закопошились люди, вычистили, выбелили здание, а 30 мая объявили о первом заседании «Собрания русских фабрично-заводских рабочих» Нарвского района.
Старый трактир стал центром внимания. Как-никак, а «Собрание» было разрешено полицией, во главе его стоял поп.
Чудно! Непривычно, интересно!
На первое заседание набилась тьма-тьмущая народу – путиловцы, треугольниковцы, тентеловцы, екатерингофцы. Явился и поп.
Его звали Георгием Гапоном. Худой, небольшого роста. Голос звучный, но вкрадчивый.
Необычное состояло в том, что слова о боге и любви к ближнему шли у него вперемежку со скорбными сетованиями по поводу бедности, темноты, страданий и нужд работного люда. И столько было в этих словах «чувства», так влажно блестели глаза, так хватали за душу призывы к лучшей жизни, к объединению, взаимной помощи, что многие украдкой, а другие и открыто, не таясь, утирали слезы.
Потом отслужили молебен. Артисты читали, пели.
И никакой политики – таков девиз Гапона.
…В «Старом Ташкенте» людно: игры, танцы, тихая читальня и шумная чайная без водки и пива.
И хвалебные, восторженные вирши путиловского поэта Василия Шувалова:
За что восстания велись всегда,
У нас так просто это достается,
Невольно подивишься иногда.
Рад будет каждый с нами подружиться,
Когда придут те добрые года
И знамя мира и согласья водрузится
Меж капитала и между труда!
Именно эту цель – мир между капиталом и трудом – и преследовал Гапон.
Для капитала мир означал возможность беспрепятственной изощренной эксплуатации, для труда мир был капитуляцией, смертью.
Попу хотелось «свить среди фабрично-заводского люда гнезда, где бы Русью, настоящим русским духом пахло, откуда бы вылетали здоровые и самоотверженные птенцы на разумную защиту своего царя». Но «птенцы» понемногу оперялись и начинали разбираться в том, что поп – попросту полицейский провокатор.
И стремились вытащить из гнезда охранки тех, кто еще верил в мир, в батюшку царя и доброго попа.
Нелегко было бороться с «полицейским социализмом».
По заданию партии в гапоновское «Собрание» вошли и социал-демократы, большевики. Но не всегда удавалось им выступить перед рабочими. Ведь трудно было говорить только о человеческих нуждах, о том, что мастера на заводах людей не по именам, а по номерам называют, что вдовы рабочих для прокорма детей своих по столовым бродят, объедки собирают. Ораторы-большевики стремились раскрыть рабочим глаза, показать главного их врага – царизм.
Но о царе худо говорить не давали. Гнали с трибуны.
Приходилось выбирать слова, идти окольными путями. Большевики были настойчивы. Они хорошо понимали, что обманутые попом рабочие очень скоро освободятся из-под его влияния, как только дело дойдет до столкновения с администрацией и полицией.
А дело шло к тому.
Началось на Путиловском.
Как всегда, мастер вагонного цеха обсчитал рабочего. И когда потерпевший потребовал от него объяснения, мастер уволил его за «неусердную работу». Затем были уволены еще трое.
Все четверо были членами «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», все четверо помнили призыв Гапона «к объединению, взаимной помощи, братству…».
И обратились за помощью.
Социал-демократы подсказали: нужно требовать, чтобы уволенных возвратили на завод, а вынужденный прогул оплатили. Другие рабочие вспомнили о плохой вентиляции в кузнице.
«Артиллеристы» жаловались на сверхурочные и воскресные работы, паровозники – на вечные обсчеты.
Зрела стачка.
Гапон метался. «Собрание» бушевало. Большевики звали к стачке.
Гапон тоже проголосовал за нее. Иначе лишился бы доверия, авторитета, руководства.
Но была одна оговорка: объявить стачку в случае, если администрация Путиловского завода откажется вернуть на работу уволенных.
Администрация отказала трижды.
И утром 3 января 1905 года завод забастовал.
12 тысяч рабочих через своих депутатов, а их было избрано 37 человек, предъявили требования:
1. Введение 8-часового рабочего дня.
2. Работа в три смены.
3. Отмена сверхурочных работ.
4. Повышение платы чернорабочим: мужчинам – с 60 коп. до 1 рубля, а женщинам – с 40 коп. до 75 коп. в день.
5. Улучшение санитарной части на заводе.
6. Бесплатная врачебная помощь заводских врачей заболевшим рабочим.
Пока делегаты спорили с директором, путиловцы разбрелись по заводам столицы, всюду агитируя поддержать их всеобщей забастовкой.
Большевики Петербурга выпустили листовки.
«Товарищи! Не отступая от наших требований, мы должны предъявить новые требования. Пусть соберутся представители от всех цехов и сообща обсудят, чего нам нужно теперь требовать. Пусть они обратятся к рабочим других заводов и предложат им забастовать и вести борьбу вместе с нами.
Да здравствует стачка!
Да здравствует борьба за освобождение рабочего класса!»
Наступил четверг, 6 января.
В нарвском отделе «Собрания» полным-полно. Все говорят, перебивают друг друга, делятся впечатлениями, у всех приподнятое настроение.
Ждут Гапона, который вместе с делегатами объезжал правление общества Путиловских заводов, министерство юстиции, градоначальника.
Все время хлопают двери «Старого Ташкента», и с улицы врываются морозный январский ветер и новые известия…
6 января день крещенского водосвятия. Самый торжественный обряд в дни церковного празднования – богоявления. И полдня гремел салют.
Василеостровский салют долетел до Нарвской заставы.
В «Старом Ташкенте» все еще ждали Гапона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74