Развернулся.
Светловолосый юнец, облаченный в джинсы, теннисную рубашку и ветровку, бежал по направлению к пруду, на бегу высвобождаясь из куртки. Н-да. Самое время было агентам Траска хоть чуток пошевелиться да пособить соратнику в нелегком труде... Хотя, если по чести, в обязанности моему помощнику вменялось неприметно следовать по пятам, не спугивать возможную добычу (или охотников?), не портить мне тонко рассчитанной игры, а на гашетку нажимать лишь в положении крайнего свойства.
Какового положения пока не наблюдалось. Вообще-то, я предполагал, что господин Траск будет, главным образом, присматривать за оставляемым у придорожных кафе автомобилем. Терпеть не могу взрывов при первом повороте стартера! Но, видать, ретивое у напарника взыграло, и доблестного бойца отрядили вмешаться, склонить чашу весов на сторону славного ветерана. Сиречь, меня...
Швырнув куртку на влажное прибрежье, парень ринулся навстречу ковыляющей девице, вздымая тучу брызг и изрыгая кучу непечатных слов. Я прикрыл Сандру и гостя огнем, постоянно смещая прицел и - так я надеялся - вынуждая бандюгу нырять. Парень выволок Сандру на сушу. То ли довел, то ли донес до первого достаточно толстого дерева. Уложил. Опустился на колени, исследуя раненую девицину руку.
Сдавалось, теперь положением властвовал я. Пора было и честь знать, пора было положить конец творившемуся безобразию, прежде чем к месту, происшествия, завывая сиренами, примчатся орды и армады разгневанных местных фараонов.
Осторожно, чтобы не всполошить неприятеля, я пробрался по берегу вправо и, пригнувшись, выпустил несколько пуль в торчавшее над водою автомобильное брюхо. Ибо теперь очевидной целью казался бензобак. Двумя последними пулями я просверлил в нем два опрятных отверстия. Горючее так и потекло, покрывая поверхность пруда маслянистой пленкой.
- Там, на борту! - окликнул я. - Либо вылезай с поднятыми руками, либо готовься изжариться. Предоставляю совершенно свободный выбор. А считаю до пяти... Ответа не раздалось, хотя водитель мог чуять запах бензина гораздо лучше меня. Фургон заколебался: внутри перемещался некто, сохранивший способность к сознательным и произвольным перемещениям. Потом заскрежетал запор подъемной двери. Темный предмет вылетел наружу и ухнул в тинистую воду: большой автоматический пистолет.
Но кто сказал, будто у сукина сына в запасе не оставалось другого - маленького?
Пока неудачливый преследователь пробирался к берегу, я караулил, держа смит-и-вессон наготове... Крупный, смуглый мужчина; в джинсах и серой фермерской рубахе. Не весь выпущенный свинец, подумалось мне, пропал впустую. Парень прихрамывал, одна рука висела плетью. Достигнув суши, он повалился на колени, потом упал ничком, потом перекатился и застыл, раскинув руки в залог полнейшей безобидности. Беспомощности...
Актер из мерзавца был еще более скверный, чем шофер.
Я придвигался, не забывая плотно прижимать указательным пальцем револьверную собачку.
Физиономия бандюгина доселе не встречалась мне нигде: ни в картотеках Мака, ни в живой жизни. Непроизвольно подивившись, откуда сей честной молодец вывалился и чего алкал, преследуя нас на протяжении битых двадцати миль, я вдруг понял: встречалась! Встречалась рожа подлая!
Припомнился мальчишка по имени Антонио Морелос, который истек кровью, получив пулю прямо в бедренную артерию. У незнакомца было весьма похожее лицо. Таким покойный Антонио сделался бы лет пятнадцать спустя...
- Сеньор Доминик Морелос? - учтивым тоном полюбопытствовал я. - El Martillo? Молот?
Парень облизнул губы, но сил заговорить набрался - или притворился, что набрался - лишь секундой позже. Изуродованные пальцы левой руки были видны во всей неприглядности. Недурно потрудились гобернадорские живорезы над бедолагой, ничего не скажешь... Иногда меня берет сомнение: тем ли мы людям ворожим? Карибские, латиноамериканские и азиатские союзнички сплошь и рядом оказываются не лучше коммунистических кровопийц...
- Вы убили моего младшего брата, сеньор, - выдохнул Доминик. - А сеньора присутствовала при этом.
В глазах Морелоса искрилась лютая ненависть: затем ее сменило изумление. Парень дважды кашлянул; изо рта его хлынула густая, темная струя крови. Взгляд померк, тело обмякло и вытянулось. Через мгновение я склонился над умершим и выдернул припрятанное оружие, в наличии коего не сомневался.
Метательный нож, пристроенный в чехле меж лопатками.
Доминик получил пять ранений. Два серьезных и три царапины. Доконала его пуля, угодившая в левое легкое и, видимо, зацепившая сердце.
Еще астериск в потайных списках Даны Дельгадо.
Когда я возвратился к месту, где лежала Сандра, положение вещей чуток переменилось. Подле девушки стоял не один, а двое незнакомцев. Светловолосый парень, выудивший мою неразумную невестку из пруда, - грязный и мокрый, он прислонился к древесному стволу, подняв ладони и созерцая второго пришельца сквозь очки в темной роговой оправе.
Второй - худощавый, загорелый и зловещий - держал в руке служебный смит-и-вессон, точно две капли воды схожий с моим собственным.
- Грегертсен, сэр, - поспешил представиться он. - Опознавательный код...
Неважно, какое слово он произнес.
- Что стряслось? - молвил я ошеломленно. - И кто сей честной вьюнош?
У меня буквально сердце ушло в пятки. Так бывает всякий раз после непростительной, сгоряча сотворенной глупости. Так бывает всегда - если принимаешь нечто нежданное и непредвиденное как само собою разумеющееся. Я оказался набитым болваном; безрассудно предположил, будто светловолосый парень - один из помощников, стремглав несущийся на выручку старшему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68