— В сердце моего господина борются светлая и темная кровь, — попыталась объяснить она. — Это делает его непостоянным. Неблагоразумным. Невежливым. Но находиться под его покровительством весьма и весьма выгодно, дорогие дети солнца. И напротив, горе тому, кто тронет хотя бы волосок на его несчастной больной голове. Надеюсь, это понятно?
— Не обращайте внимания на эти жуткие угрозы, — успокоил их лорд Эрменвир. — Защищать меня — ее обязанность. Но я уверен, что вы ни за что не выдадите меня врагам. Думаю, вам и в голову не придет подобная глупость.
— Конечно нет, — поспешно заверил его Смит.
— Я тоже не предам вас, — пообещала госпожа Смит. — Но поступаю так только потому, что история любви ваших родителей меня чрезвычайно растрогала, — приятно, что хоть кто-то счастлив в браке. — Повариха сурово взглянула на Балншик: — И не думай, что я испугалась твоих угроз, моя девочка.
Балншик усмехнулась, сверкнув белоснежными зубами.
— Послушайте, леди, мне семь тысяч лет, — сообщила она.
— Ну так и что же? А я чувствую себя на семь тысяч лет, — нашлась госпожа Смит. — И давайте закончим на этом и останемся друзьями.
— Вы столь же мудры в жизни, сколь талантливы в области кулинарного искусства, — заверил ее лорд Эрменвир. — Вы не пожалеете об этом. Ну а теперь прошу меня извинить. Ночи становятся влажными, а это вредно для моих легких.
— Пожелайте всем спокойной ночи, мой господин, — подсказала Балншик и, схватив его за шиворот, потащила прочь.
— Пока, — бросил лорд Эрменвир и помахал своей трубкой.
Смит откинулся назад. Его сотрясала дрожь.
— Что же, черт возьми, нам теперь делать? — пробормотал он.
— Ничего, — спокойно отозвалась госпожа Смит, поднося к губам заветную фляжку. — Пока мы храним молчание, нам ничто не угрожает. Я хорошо знаю демонов.
И в самом деле ничего не произошло. На следующее утро и лорд Эрменвир, и Балншик выглядели как обычно и ни словом не обмолвились о событиях прошлой ночи. После завтрака путешественники свернули лагерь, заняли свои места в повозках и двинулись в путь. Все шло своим чередом, и Смит, отдыхая на лежанке из мешков с мукой, думал, что его просто посетил ночной кошмар.
В тот день они наконец выбрались из Зеленландии на равнину. Караван летел словно птица — с невероятной скоростью поглощая милю за милей. Вдалеке уже показались городские башни, возвышающиеся над крепостными стенами. Появилось множество новых дорог, некоторые из них пересекали караванный путь. То и дело попадались встречные караваны или с грохотом проносились мимо одинокие повозки торговцев. Детишки Смитов махали и тем и другим и вопили от радости. С каждой милей все яснее вырисовывались на горизонте седые холмы Салеша-у-Моря.
Последнюю ночь путешественники провели на дорожной станции, которая оказалась настолько роскошной, что едва ли заслуживала такого скромного наименования. Здесь была лавка, в которой продавались сладости, фрукты, выпечка и вино; целых три каменных бунгало с бассейном, чтобы путешественникам не приходилось подолгу ждать своей очереди, и будка, где сидел писец, за отдельную плату составляющий карту местности с обозначением всех городов. К вечеру поднялся ветер, принеся с собой отчетливый соленый запах моря, и Смит почувствовал себя так, словно вернулся домой.
Крепостная стена Салеша, как и у многих приморских городов, представляла собой полукруг. Временами, когда сквозь густой туман пробивались редкие лучи солнца, высокая изогнутая стена из белоснежного песчаника переливалась всеми цветами радуги и казалась сложенной из ракушек. Однако сходство с ракушками на этом заканчивалось. В отличие от них крепостная стена Салеша являлась образцом прочности и надежности. По верху располагались сторожевые башенки, между которыми прохаживались часовые в начищенных доспехах, сверкающих, словно рыбья чешуя. Сам город состоял из веера длинных улиц, каждая из которых заканчивалась на набережной.
Когда караван приблизился, городские ворота были уже широко распахнуты, Горицвет радостно протрубила о прибытии и помахала перед стражниками грузовой декларацией. Как только те сделали знак, разрешающий въезд в город, юная сигнальщица запрыгнула в головную повозку, где сидел Винт, и потрясла худенькими кулачками в воздухе.
— Мы добрались, — кричала она, пританцовывая от радости. — Мы в безопасности! Я самая быстрая сигнальщица на свете!
— Сядь и замолчи, — строго сказал Винт, который, впрочем, и сам довольно улыбался.
Он направил караван по широкой улице, спускавшейся к морю, а когда слегка притормозил, из-под железных колес посыпались разноцветные искры, словно праздничный фейерверк по случаю прибытия. С ловкостью опытного караванщика Винт круто свернул на Лебедочную улицу, и караван влетел в просторное помещение пакгауза.
В пакгаузе было полно народу и стоял невообразимый шум, поскольку как раз перед этим прибыл еще один караван. Вдоль сводчатой галереи, демонстрируя свои мускулы, выстроились носильщики в ожидании найма. Тут же, прислонившись к стене, сплетничали сигнальщицы, их ярко-красная униформа светилась в полутьме помещения. Вдоль повозок с грузовыми декларациями в руках ходили служащие, регистрируя прибывшие товары и наблюдая за разгрузкой. Смит поспешно выпрыгнул из повозки и нос к носу столкнулся со своим однофамильцем и его детишками.
— Ну вот, наконец-то доехали, — со вздохом облегчения проговорил караванщик.
— Наконец-то, — согласился господин Смит. — И должен признаться, я… Дети! Немедленно вернитесь! Так вот, я должен признаться, что мне никогда не приходилось встречать столь отважного старшего караванщика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107