Штат Невада, полигон «Браво 20» — шестьдесят четыре квадратных мили ландшафта, ставшего поистине «лунным» после пятидесяти лет артобстрелов. В 1983-1984 годах воды из Национального природного заповедника Стилуотер (Stillwater) вышли за пределы региона и смешались с химикалиями в воронках от взрывов бомб, а затем, попав опять в заказник, убили семь миллионов рыб и тысячи птиц. Двадцать три миллиона артиллерийских, танковых и минометных снарядов уничтожили девяносто квадратных миль лесов и лугов испытательного полигона Джефферсон в штате Индиана. Приблизительно полтора миллиона этих снарядов ещё не взорваны. Многие из них находятся ниже поверхности земли и их почти невозможно обнаружить. Один из экспертов заявил, что для того, чтобы дезактивировать некогда девственно-чистую почву, необходимо удалить тридцать футов грунта, используя при этом бронированные бульдозеры — слой в тридцать футов на площади в девяносто квадратных миль.
«Когда Поднебесная следует Пути, — писал Лао-цзы, — то кони — не под седлом, а унавоживают поля. Когда в Поднебесной утрачен Путь, в угодьях растят боевых скакунов.» И:
Есть у меня три драгоценности,
Коих держусь, оберегая.
Первая — сострадание.
Вторая — умеренность.
Третья — смирение.
Нежен — могу быть храбрым.
Во всём умерен — могу быть щедрым.
Смиренный — способен искусно править.
Сострадание отвергают,
чтобы быть беспощадными.
Умеренность отвергают,
чтобы без меры тратить.
Смирение отвергают,
чтобы возвыситься.
Это дорога к смерти.
Даосский идеал состоит в том, чтобы править, «наполняя желудки и укрепляя кости», — то есть заботиться об обществе следует, начиная с низов. Сегодняшние же правители, бизнесмены и промышленники «заботятся об обществе», выделяя всё больше и больше денег и власти тем, кто наверху. И Доллар Оседает Там. Подобную ситуацию описал и Лао-цзы:
При дворе — тишь да гладь,
в полях же — хаос и сорные травы.
В житницах — запустение.
Платья — узорного шелка,
на поясах — мечи остры,
едой, питьём пресыщаются,
живут в избытке и роскоши.
Вот что — бахвальство разбоем
и отрицание Дао!
Пух нашёл Пятачка, и назад к Лесу в Сотню Акров они пошли к вместе.
— Пятачок, — немного помолчав, чуть застенчиво начал Пух.
— Да, Пух?
— Помнишь, я когда-то сказал, что должен сочинить Хвалебную Песню Пуха Сам-Знаешь-О-Чём?
— Ой, Пух, — сказал Пятачок, чуть порозовев вокруг носа. — Неужто она уже…
— Она уже написана, Пятачок.
Румянец медленно перебрался с носа Пятачка на его ушки, и разлёгся там.
— Уже, Пух? — немного хрипловато переспросил он. — А… а… а когда же будет?… Ты имеешь ввиду, что она уже совсем-совсем написана?
— Да, Пятачок.
Кончики ушей Пятачка вдруг вспыхнули ярко-красным, и он попытался что-то сказать, но даже после того, как он раз или два кашлянул, ничего не вышло. Потому Пух продолжил.
— В ней семь куплетов.
— Семь? — как можно небрежней сказал Пятачок.
— Кхм, — сказал писклявый голосок.
— О, Пятачок?
— Ага. Ты не видел Пуха?
— Давно уже не видел… Но, раз уж ты здесь, я хотел бы спросить тебя кое о чём… Как у тебя дела?
— Просто замечательно, — ответил он. — Вчера два человека попросили у меня автограф.
— Ух ты. Тогда это должно было попасть и в новости.
— Да. Это в самом деле было просто что-то захватывающее…
— А как твои отношения с Иа?
— Даже и не знаю… — сказал Пятачок, — Мы с ним давненько не виделись.
— Ну, это само по себе уже неплохо. Извини меня. Бедный старина Иа… Мне надо быть более терпимым.
— Да, у него хватает поводов для волнений, — сказал Пятачок. — Это такая печальная штука, быть Иа…
— У всех у нас хватает поводов… — сказал я. — Ты сам был склонен немного поволноваться. Но, не взирая на все поводы для волнений, ты что-то предпринимал. В этом разница между тобою и Иа. Ну, во всяком случае, одно из различий.
— Всё равно, — сказал Пятачок. — Мы не должен быть слишком строгими к Иа. Я уверен, он оценит даже небольшую Доброту.
— Мне надо бежать, — добавил он. — Я должен найти Пуха. До свидания.
Вот так.
— У тебя ведь не часто получается целых семь куплетов в шумелке, правда, Пух?
— Никогда не получалось, — сказал Пух. — Я, кажется, про столько никогда даже и не слышал.
— А Все-все-все её уже слышали? — спросил Пятачок, на мгновение остановившись, чтоб подобрать и тут же выбросить палку.
— Нет, — сказал Пух. — Я как раз хотел с тобой посоветоваться. Я могу прошуметь её сейчас, или подождать, когда соберутся остальные, а потом спеть её тебе при всех.
Пятачок чуть подумал.
— Я думаю, что я хотел бы, Пух… я хо… я хотел бы, чтобы ты спел её мне сейчас и… и… ещё потом, при всех. Потому что когда Любой сможет её услышать, я мог бы сказать «О, да, Пух уже пел её мне» и притвориться, будто не слушаю.
Если здесь, в этом месте книги, кому-то мы покажемся в какой-то степени Пятачками, относящимися с некоторым Подозрением ко всякого рода искренним слепо-оптимистическим уверениям в будущем бизнеса-как-он-есть, возможно, это потому, что мы живём в стране, которая при населении, составляющем 5% от населения всего мира, потребляет 25% всей энергии, вырабатываемой на планете, извергает в атмосферу 25% всех газов, способствующих возникновению парникового эффекта, и всё же не контролирует выбросы углекислого газа. В то время как Германия и Япония в течение ряда лет получали экономическую прибыль от основных инвестиций, вложенных в экономию энергии — создавая Германскую модель для всего Европейского Экономического Сообщества — американцы, при постоянно увеличивающихся экономических затратах, едва ли не полностью игнорировали подобные вопросы и тратили деньги на сами-знаете-что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47