— Ладно, — сказала она. — Я согласна, что размеры важнее.
— Хорошо, — сказал бык. — Договорились.
— Не так быстро, — сказал крыса. — Мои размеры внушительнее твоих.
— Что? — фыркнул возмущенный бык. — Как можешь ты, простой грызун, удивить кого-нибудь своими ничтожными размерами?
— Давай обратимся к людям, — ответила крыса, — и пусть он и решат, чьи размеры внушительнее.
— Смешно! — воскликнул бык. — Почему мы должны тратить время на такую ерунду? Ведь любому ясно, что…
— Ну-ну, — сказал Будда. — Давайте не будем больше спорить. Конечно, крыса меньше тебя. Но почему бы не спросить у людей? Тот из вас, чьи размеры произведут на людей большее впечатление, и будет объявлен победитель.
Бык, уверенный в своей победе, согласился.
— О Будда, — сказал крыса. — Прежде, чем мы предстанем перед людьми, я хотела бы с согласия быка обратиться с одной небольшой просьбой. Если я действительно столь мала, как утверждает бык, я хотела бы попросить, чтобы мне было позволено на время увеличить свои размеры всего лишь вдвое.
Будда спросил вола, не возражает ли тот.
— Конечно нет, — ответил бык. — В конце концов, какая разница? Я всё равно останусь в сотню раз больше её!
Бык и вдвое увеличившаяся крыса вышли к людям. И всюду, где они появлялись, люди восклицали в изумлении: «Посмотрите на эту крысу!» Они кричали: «Смотрите, какая громадная крыса!» И никто даже не заметил быка. Такого быка каждый видел и раньше. В нём не было ничего необычного.
Так крыса удивила людей своими размерами и стала первым животным в китайском Зодиаке.
— Кстати, Пятачок, я думал о надписи на твоём доме…
— О Посторонним В?
— Да. Ты говорил, что так звали твоего дедушку.
— Да — Посторонним Вильям.
— Так вот, он, наверное, был очень рослым боровом, если смог повесить табличку так высоко?
— Э… Ну… Он не сам повесил. Ему помог друг.
— Друг?
— Да, другое животное. Высокое такое животное.
— Вроде жирафа?
— Да-да, жираф. Это был он.
— Забавная, наверное, была дружба: свинья и жираф. Я не знал, что здесь водились жирафы.
— Нет, не водились, — сказал Пятачок. — Всё как обычно. Этот жираф оказался здесь по программе Культурного Обмена.
— Да? И что же послали в обмен мы?
— Э… коробку куниц.
— Странно. Не очень похоже на равноценный обмен, правда?
— Ну, это была очень большая коробка.
— Ну тогда ладно… Разговор шёл об Иллюзиях, потому давай, если не возражаешь, вернёмся к предмету обсуждения. Мы полагаем, что тут ещё есть о чем поговорить.
Хотя Иллюзии распространены по всему миру, большая их часть приходится, похоже, всё же на долю Индустриального Запада. А уж те Иллюзии Запада, которые в последнее время активно экспортируются на Восток, заслуживают особо пристального рассмотрения. Может показаться странным, но «реалистическое», «научное» Западное индустриальное общество так или иначе глумится над сравнительно безвредными мифами и исконнными национальными верованиями народов мира — большинство которых как минимум частично основывается на реальных фактах — и происходит это при неизменном увековечивании Западом собственных иррациональных вер и методов, настолько опасных, что они попросту уничтожают планету. И, вероятно, наиболее разрушительная из всех Иллюзий Запада — глубоко ошибочное убеждение в том, что Технологический Путь Развития может снять и разрешить все наши сложности и проблемы.
Это Поклонение Технологии началось примерно в XVI-м веке с географических Исследований и Завоевания Территорий в Западной Европе, что привело к росту Меркантилизма, вылившегося в Индустриальную Революцию XVII-го столетия. Быстрое развитие и распространение Ненасытных Машин, сопровождаемое опасной эксплуатацией природных ресурсов для их прокорма, быстро превратило деревенские сельскохозяйственные общества («Доброе утро, госпожа Витерспун! Какая у вас замечательная корова!») в общества городские и фабричные («Я, конечно, надеюсь, — удушье, хрип — что угля нам хватит — кашель — хотя бы до конца дня!»), а затем в большие городские и крупные промышленные сообщества («Правильно, инспектор, — они украли всё, что не было прибито к полу!»). В Викторианскую эпоху этот Индустриальный Фанатизм получил широкую поддержку со стороны формирователей империй и общественного мнения, свято веривших в то, что наука может всё и что любая иная точка зрения является еретической.
Но задолго до этого подобная же бессмыслица (грабь-планету-и-не-морочь-себе-голову-всякой-ерундой) экспортировалась из Европы в Новый Свет. Вместе с нею туда же прибыла абсурдная и столь же бессмысленная вера в то, что счастье можно купить за деньги. Было бы удивительно, если бы вместе с этими людьми к тем же берегам не прибыла и эта вера, учитывая, что основную массу первых иммигрантов составляли должники английских тюрем, охотники за пушниной, будущие хлопковые и табачные бароны и торговцы-пуритане. Такие люди стремятся узнать об окружающем мире ровно столько, чтобы его эксплуатировать, и не более того — и хорошо ещё, если они знают хотя бы это. В частности, пуритане почти ничего не знали о том, как жить в Североамериканских лесах, лугах и горах, а также о том, как ладить с людьми, которые это знают. Не зря сказано в старой пословице: «Сначала они рухнули на колени, а затем обрушились на индейцев». А позднее — и на природу. Вот как описывает тогдашнюю ситуацию Luther Standing Bear, глава фирмы Oglala Sioux:
Мы не думали о больших открытых равнинах, красивой холмистой местности и вьющихся потоках с запутанными водорослями как о чём-то «диком». Только для белого человека эта природа была «дикой», и только для него эта земля «кишела» «дикими» животными и «дикими» людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47