Он даже позабыл поприветствовать проходивших мимо него Антонио и Кандию, мило улыбающихся долговязому англичанину.– Проклятье, – произнес за его спиной голос на чистом нью-йоркском слэнге, – за эту штучку братья могут отвалить миллион зелененьких.– Больше, – возразил более интеллигентный голос, – если учесть его историческую ценность.– Удача сама плывет нам в руки, Гэрри, – продолжил первый.Фрэнк Николсон не позволил себе повернуться даже на четверть дюйма, чтобы увидеть лица говоривших. Диалог был строго секретным и не предназначался для чужих ушей.Фрэнк подождал несколько секунд, затем его подхватил и понес к отелю поток гостей, перед ним шли три человека в модных и страшно дорогих лыжных комбинезонах. Двое мужчин в голубых спортивных шапочках и девушка с восхитительными светлыми волосами.Хотя тут и там пестрели яркие краски лыжного снаряжения, Фрэнк сразу определил, что говорили именно эти двое. Тот факт, что они собрались действовать, особенно заинтересовал англичанина.Фрэнку не удалось разглядеть лица американцев, и он не знал, встречались ли они в течение трех дней, что Николсон провел в отеле «Энвалира».И тут блондинка обернулась.Фрэнка поразил взгляд ее огромных и чувственных, зеленых, как вода в стоячем пруду, глаз. Их взгляды встретились, Николсона обдало жаром страсти и нежной грусти. Никогда не видел он таких глаз, таинственных и притягательных.Девушка вспыхнула и повернулась к англичанину спиной. Очарование апрельского утра сразу пропало, словно чирикавшая на ветке маленькая птичка улетела, скрылась из глаз, и мир внезапно опустел.Перед входом в гостиницу толпа рассеялась.Фрэнк с удовлетворением обнаружил, что девушка не вешалась на шею ни одному из своих спутников.В холле она еще раз обернулась, и Фрэнк окинул ее таким откровенным мужским взглядом, что в зеленых глазах загорелись искорки гнева.Неуловимым движением изящной головки малышка выразила свое презрение, порхнули светлые волосы – и троица исчезла в лифте. Оба мужчины, казалось, совсем не интересовались, почему девушка дважды обернулась и на кого-то посмотрела.Густой и пряный запах жареной рыбы просочился сквозь дверь кухни и приятно защекотал ноздри. Туристы стали стекаться в ресторан.Фрэнк Николсон вспомнил прелестную незнакомку, ее огонь и очарование, и впервые обрадовался, что согласился провести в Андорре несколько дней: он взялся выполнить деликатное и таинственное задание, порученное ему так некстати шеф-инспектором Скотланд-Ярда. II Огромные яркие звезды превратили ночь в сумерки. Льдинки переливались всеми цветами радуги и поглощали длинные тени.Фрэнк Николсон в одиночестве стоял на опустевшей террасе и задумчиво курил. Голая скала, у подножья которой лежали развалины, четко вырисовывалась на фоне темно-синего ночного неба. Николсону казалось, что он даже способен различить контуры камней, но это был оптический обман. Фрэнк порядочно выпил: свадьба праздновалась с размахом, да и персонал отеля принял его, благодаря рекомендации французских коллег, как старого знакомого и друга патрона. Инспектор Ле Клерк из Тулузы представил его слугам, и только Антонио и Кандиа Лопец знали, кто в действительности скрывается под маской безобидного англичанина с загорелым лицом и серыми спокойными глазами.Гости наконец угомонились и затихли. Местные жители отбыли в свои деревни еще с наступлением темноты, чтобы завтра к обеду вернуться и продолжить празднество. Да и туристы разошлись по номерам после того, как капелла попрощалась с ними несколько фривольной песенкой «Твои испанские глаза». Ресторан закрылся.Постепенно похолодало, и Фрэнк Николсон вернулся в жарко натопленное помещение отеля.Антонио и Кандиа, окруженные обслуживающим персоналом, дружески прощались на ночь и раздавали щедрые чаевые. Воистину, благородный жест!За двумя столами в баре еще сидели. В одном из припозднившихся гостей Фрэнк с удивлением узнал падре Себастьяна. Священник оказался не восприимчивым к спиртным напиткам.За вторым столиком восседали уже знакомая блондинка со своими американскими кавалерами.– Мы вас покидаем, будем рады видеть всех завтра. Спокойной ночи! – попрощались молодожены, обращаясь к оставшимся в баре после ухода повара, горничных и коридорных. – Разумеется, Педро будет обслуживать всех желающих до самого утра.Педро – это бармен.Новобрачных еще раз поздравили, пожелали им счастья, долгих лет жизни, после чего они достойно удалились. С их уходом погас свет, лишь в баре остались мерцать неяркие огоньки.Фрэнк Николсон не успел еще расправиться со своим портвейном, да и перед падре Себастьяном стоял полный бокал. Фрэнк решил использовать ситуацию и завести с падре разговор про капеллу, необычную брачную церемонию. К сожалению, во время свадебного торжества никто об этом не обмолвился.Когда Фрэнк лениво проходил мимо столика американцев, блондинка посмотрела на него еще более откровенно и требовательно, чем у часовни, и уже порядком перебравший Николсон приветливо помахал ей рукой.На этот раз его поведение не прошло незамеченным.– Разрешите пригласить вас пропустить с нами стаканчик виски? – вежливо обратился к Фрэнку один из американцев. Это был тот самый житель Нью-Йорка, отзывавшийся на имя Гэрри.Он был узколиц и рыжеволос, его мускулистые плечи под рубашкой кричащей расцветки наводили на мысль о частых тренировках. Фрэнк решил, что ему не больше тридцати, но крючковатый нос и пронзительные жесткие глаза делали лицо американца старше.Фрэнк на секунду задумался, но блондинка улыбнулась, широко распахнув зеленые глаза, и это решило все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28