ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
За воротами маячил огромный призрак танка, отбрасывающий длинную тень дулом пушки.
Тимоти быстро шагал впереди, он наловчился ходить по песку. Я еле поспевал следом, не спуская глаз с его широкой спины. Шел, опустив голову, за моим проводником и изо всех сил притворялся, что спина ничуточки не болит. Мы прошли мимо хилых пальмовых деревьев, затем продолжили свой путь по тропинке, причудливо вьющейся между дюнами. Примерно через полчаса Тимоти остановился и указал рукой:
— Вот там, в низине, за тем холмом. Сейчас отведу вас прямиком к нему.
И вот мы поднялись на гребень высокой дюны, и я увидел... самолет. Тот самый, что видел на снимке в кабинете Лебека. Казалось, он выкован изо льда и серебра, это отливали в лунном свете замерзшие испарения. Лебека я не видел. Да и что ему делать здесь, в пустыне, когда можно было остаться в монастыре? Тимоти спустился вниз и остановился возле самолета. Положил руку на крыло. А потом жестом поманил меня к себе и еще выкрикнул что-то, вот только я не расслышал из-за ветра, что именно.
Я стал спускаться с дюны и вдруг увидел Лебека. Он сидел на песке, привалившись спиной к носовой части корпуса. И не обращал на нас ни малейшего внимания. Стояла ночь, наверное, он просто спал, а все звуки уносил прочь ветер.
И только когда Тимоти подошел к Лебеку вплотную, указал на него рукой, а потом знаками велел мне поторапливаться, я понял: здесь что-то не так.
Обойдя крыло, я вдруг увидел, что голова Лебека находится под каким-то странным углом. А в виске зияет черная дырка, напоминающая миниатюрный кратер с углублением. На песке, рядом с рукой, валяется маленький пистолет 22-го калибра. Рот удивленно приоткрыт в форме буквы "о". И из этого рта выползают какие-то насекомые, обитатели пустыни. Затем мне вдруг показалось, что отверстие от пули двигается. Но то был обман зрения, там тоже скопились насекомые, явившиеся полакомиться кровью. Тело уже начало раздуваться. Ничего хорошего не может произойти с телом, пролежавшим на солнцепеке день или два. Шиньон слегка съехал набок, наверное, из-за выстрела.
Я наклонился, подобрал пистолет, сунул его в карман куртки.
Тимоти нашел тело чуть раньше тем же днем, но ему пришлось вернуться в монастырь на похороны, а после — заниматься моей раной, да и весь остаток дня он тоже был занят.
— Ваш друг положил конец всем своим печалям, — сказал брат Тимоти. — Должно быть, у него были серьезные неприятности. Однако доброму католику так поступать не к лицу... Грех это, большой грех... Я должен отнести тело в монастырь. — Он наклонился, ухватился за лацканы пиджака, что был на трупе.
— Лично я его прекрасно понимаю, — заметил я. — Он дошел до ручки. И вообще, лучше вам прийти за телом завтра и прихватить с собой кого-нибудь еще. И положить его в мешок, иначе от тела здесь вообще ничего не останется.
— Вы правы. — Он согласно качнул большой своей головой. — А потом его и похороним.
— Как насчет того, чтобы уведомить его дочь?
— У него есть дочь? — Брат Тимоти возвел задумчивый взор к луне. — Ну, не знаю. Пусть аббат сам решает.
Обратно мы шли гораздо медленнее. Одна из собак проснулась и облаяла нас, а потом принялась бегать кругами, принюхиваясь к ночному воздуху. Я видел ее и все окружающее словно в тумане. Перед глазами стояла черная дыра от пули в голове Лебека и прилипший к ране длинный черный волос...
— Брат Тимоти...
— Да, мистер Дрискил?
— Это я убил того человека.
— Вы?...
— Убил его, как если бы приставил ствол пистолета к виску и нажал на спуск. Я стал навязчивым его кошмаром, я напомнил обо всех его ужасных грехах, которые стали его преследовать. Во мне сконцентрировались все его грехи и страхи... Я стал для него возмездием с небес, и он, как безумный, бросился в пустыню, возможно, искать здесь успокоения. А потом сел, заглянул своей судьбе прямо в глаза и понял: у него только один выход. Только так можно избавиться от всего этого...
— Он был ужасным человеком, да?
— Да нет, ничуть не ужасным.
— Будет теперь вечно гореть в аду, бедолага.
— Ты всерьез веришь во все это, Тимоти?
— Так меня учили.
— Но сам-то ты веришь в это или нет?
— А вы верите в то, что убили его?
— Да. Верю. Я его убил.
— Ну а лично я считаю, что гореть ему в аду.
— Тогда, получается, это вопрос веры?
— Веры. Именно. Человек, убивший себя, будет вечно гореть в адском пламени.
Позже я мог бы уснуть, но не получалось. Какая-то бесконечная выдалась ночь. Я снова перебирал в памяти все события последних дней и, как ни старался, приходил все к тому же неутешительному выводу. Если бы не я, этот несчастный был бы сейчас жив. Возможно, во мне вдруг заговорила совесть католика. Я думал о сестре Элизабет, о том, как она обманула мое доверие, но сейчас этот поступок не казался столь уж ужасным. Ведь она, в отличие от некоторых, никого не убивала. Последней моей мыслью было: страшно хочется рассказать ей обо всем. И об этой ночи — тоже.
Мне хотелось, чтобы она выслушала мою исповедь.
* * *
Я поджидал Абдулу у дороги. И вот заметил сперва в отдалении облачко пыли, затем услышал визги и хрипы его совершенно инфернальной машины, наконец появилась она сама. Солнце палило немилосердно. Там, где я стоял со своей сумкой, прикрывая глаза ладонью и всматриваясь вдаль, не было ни клочка тени. Последние двадцать четыре часа не прошли даром. И еще я чувствовал себя словно прокаженным. Ни один монах не попрощался со мной даже брат Тимоти не пришел. Я понимал, что обижаться на этих людей просто глупо, такой уж они выбрали путь, но все равно уезжать в одиночестве было как-то грустно. И вот я бросил последний взгляд на это забытое Богом и людьми место, подумал, что однажды оно может просто испариться под этими палящими лучами солнца и никто не будет оплакивать ни его, ни людей, что нашли здесь прибежище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239
Тимоти быстро шагал впереди, он наловчился ходить по песку. Я еле поспевал следом, не спуская глаз с его широкой спины. Шел, опустив голову, за моим проводником и изо всех сил притворялся, что спина ничуточки не болит. Мы прошли мимо хилых пальмовых деревьев, затем продолжили свой путь по тропинке, причудливо вьющейся между дюнами. Примерно через полчаса Тимоти остановился и указал рукой:
— Вот там, в низине, за тем холмом. Сейчас отведу вас прямиком к нему.
И вот мы поднялись на гребень высокой дюны, и я увидел... самолет. Тот самый, что видел на снимке в кабинете Лебека. Казалось, он выкован изо льда и серебра, это отливали в лунном свете замерзшие испарения. Лебека я не видел. Да и что ему делать здесь, в пустыне, когда можно было остаться в монастыре? Тимоти спустился вниз и остановился возле самолета. Положил руку на крыло. А потом жестом поманил меня к себе и еще выкрикнул что-то, вот только я не расслышал из-за ветра, что именно.
Я стал спускаться с дюны и вдруг увидел Лебека. Он сидел на песке, привалившись спиной к носовой части корпуса. И не обращал на нас ни малейшего внимания. Стояла ночь, наверное, он просто спал, а все звуки уносил прочь ветер.
И только когда Тимоти подошел к Лебеку вплотную, указал на него рукой, а потом знаками велел мне поторапливаться, я понял: здесь что-то не так.
Обойдя крыло, я вдруг увидел, что голова Лебека находится под каким-то странным углом. А в виске зияет черная дырка, напоминающая миниатюрный кратер с углублением. На песке, рядом с рукой, валяется маленький пистолет 22-го калибра. Рот удивленно приоткрыт в форме буквы "о". И из этого рта выползают какие-то насекомые, обитатели пустыни. Затем мне вдруг показалось, что отверстие от пули двигается. Но то был обман зрения, там тоже скопились насекомые, явившиеся полакомиться кровью. Тело уже начало раздуваться. Ничего хорошего не может произойти с телом, пролежавшим на солнцепеке день или два. Шиньон слегка съехал набок, наверное, из-за выстрела.
Я наклонился, подобрал пистолет, сунул его в карман куртки.
Тимоти нашел тело чуть раньше тем же днем, но ему пришлось вернуться в монастырь на похороны, а после — заниматься моей раной, да и весь остаток дня он тоже был занят.
— Ваш друг положил конец всем своим печалям, — сказал брат Тимоти. — Должно быть, у него были серьезные неприятности. Однако доброму католику так поступать не к лицу... Грех это, большой грех... Я должен отнести тело в монастырь. — Он наклонился, ухватился за лацканы пиджака, что был на трупе.
— Лично я его прекрасно понимаю, — заметил я. — Он дошел до ручки. И вообще, лучше вам прийти за телом завтра и прихватить с собой кого-нибудь еще. И положить его в мешок, иначе от тела здесь вообще ничего не останется.
— Вы правы. — Он согласно качнул большой своей головой. — А потом его и похороним.
— Как насчет того, чтобы уведомить его дочь?
— У него есть дочь? — Брат Тимоти возвел задумчивый взор к луне. — Ну, не знаю. Пусть аббат сам решает.
Обратно мы шли гораздо медленнее. Одна из собак проснулась и облаяла нас, а потом принялась бегать кругами, принюхиваясь к ночному воздуху. Я видел ее и все окружающее словно в тумане. Перед глазами стояла черная дыра от пули в голове Лебека и прилипший к ране длинный черный волос...
— Брат Тимоти...
— Да, мистер Дрискил?
— Это я убил того человека.
— Вы?...
— Убил его, как если бы приставил ствол пистолета к виску и нажал на спуск. Я стал навязчивым его кошмаром, я напомнил обо всех его ужасных грехах, которые стали его преследовать. Во мне сконцентрировались все его грехи и страхи... Я стал для него возмездием с небес, и он, как безумный, бросился в пустыню, возможно, искать здесь успокоения. А потом сел, заглянул своей судьбе прямо в глаза и понял: у него только один выход. Только так можно избавиться от всего этого...
— Он был ужасным человеком, да?
— Да нет, ничуть не ужасным.
— Будет теперь вечно гореть в аду, бедолага.
— Ты всерьез веришь во все это, Тимоти?
— Так меня учили.
— Но сам-то ты веришь в это или нет?
— А вы верите в то, что убили его?
— Да. Верю. Я его убил.
— Ну а лично я считаю, что гореть ему в аду.
— Тогда, получается, это вопрос веры?
— Веры. Именно. Человек, убивший себя, будет вечно гореть в адском пламени.
Позже я мог бы уснуть, но не получалось. Какая-то бесконечная выдалась ночь. Я снова перебирал в памяти все события последних дней и, как ни старался, приходил все к тому же неутешительному выводу. Если бы не я, этот несчастный был бы сейчас жив. Возможно, во мне вдруг заговорила совесть католика. Я думал о сестре Элизабет, о том, как она обманула мое доверие, но сейчас этот поступок не казался столь уж ужасным. Ведь она, в отличие от некоторых, никого не убивала. Последней моей мыслью было: страшно хочется рассказать ей обо всем. И об этой ночи — тоже.
Мне хотелось, чтобы она выслушала мою исповедь.
* * *
Я поджидал Абдулу у дороги. И вот заметил сперва в отдалении облачко пыли, затем услышал визги и хрипы его совершенно инфернальной машины, наконец появилась она сама. Солнце палило немилосердно. Там, где я стоял со своей сумкой, прикрывая глаза ладонью и всматриваясь вдаль, не было ни клочка тени. Последние двадцать четыре часа не прошли даром. И еще я чувствовал себя словно прокаженным. Ни один монах не попрощался со мной даже брат Тимоти не пришел. Я понимал, что обижаться на этих людей просто глупо, такой уж они выбрали путь, но все равно уезжать в одиночестве было как-то грустно. И вот я бросил последний взгляд на это забытое Богом и людьми место, подумал, что однажды оно может просто испариться под этими палящими лучами солнца и никто не будет оплакивать ни его, ни людей, что нашли здесь прибежище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239