Серж Савар уже потирал руки и говорил о сделке как о чем-то вполне решенном.
Газета «Торонто стар» 17 января 1984 года предостерегала директора «Канадиенс» от чрезмерного оптимизма, однако сам Савар заявлял корреспонденту: «Мой опыт участия в скачках научил меня тому, что нет шансов выиграть, если вы в них не участвуете». Более того, в июне 1983 года, во время набора в клубы НХЛ игроков-любителей, Савар включил мою фамилию в список «Монреаль канадиенс» – это было сделано, чтобы опередить возможных конкурентов из других клубов. В общем, делили шкуру неубитого медведя.
А я и в мыслях не держал играть за НХЛ. Не пристало мне, офицеру, советскому человеку, носить форму профессионального североамериканского клуба.
Еще какое-то время продолжалась эта шумиха, до меня доходили слухи о том, что предполагаемый гонорар достиг таких сумм, каких никогда не сулили ни одному профессиональному хоккеисту. Потом поняли, что дело это безнадежное…
И вот где аукнулась та история – в московском аэропорту, при встрече с болельщиками.
– У меня другие планы и заботы. Я – член комиссии спортсменов Международного олимпийского комитета и сейчас вылетаю в Швейцарию для участия в очередной сессии МОК.
– Счастливого пути! Мы тоже за мир и дружбу, – говорят мне новые знакомые и берут на прощание автограф.
Приятная все-таки встреча! Вроде ничего особенного мы не сказали друг другу. Но почему-то тепло, очень тепло стало у меня на душе. Раньше, когда играл в хоккей, знал, что наша игра помогает укреплению дружбы между народами, но по-новому посмотрел на это сейчас, став членом комиссии МОК.
В 1981 году мне впервые пришлось выступать перед видными деятелями Международного олимпийского движения – участниками XI олимпийского конгресса в Баден-Бадене.
Я говорил о том, как важно сохранять олимпийские традиции, беречь атмосферу праздника дружбы, позволяющую людям встречаться друг с другом, обмениваться взглядами, обсуждать общие проблемы.
Я был начинающим игроком, когда наши спортсмены открывали хоккейную Америку. И могу сказать, как недружелюбно, иронично воспринимали сначала наших хоккеистов за океаном. Ненависть к нашему социальному строю жителям капиталистических стран внушается еще с младенчества. Мне запомнился глупый мультфильм, который я смотрел по американскому телевидению. Представьте себе небольшой земной шар, по которому через горы и океаны из дикой России бежит страшный бешеный медведь. На лбу у него горят серп и молот, а в лапах – атомные бомбы и ракеты. Чтобы спастись от такого зверя, нужно вооружиться и убить его.
Вспоминаю и одну из первых встреч с любителями хоккея в Северной Америке. Однажды на улице Монреаля ко мне подошли двое канадских граждан и спросили:
– О вашей стране ходит много разных слухов. Говорят, будто вы организуете международный терроризм, провоцируете западный мир на войну и агрессию. Вы – первый советский человек, которого мы встречаем. Скажите, пожалуйста, есть ли правда в этих слухах?
Что ответить на такой вопрос людям, которые раньше не слышали о нашей стране ничего хорошего? Я улыбнулся и, в свою очередь, спросил:
– Как вы думаете, я похож на террориста?
– Вы не похожи, – смутившись, ответили канадцы.
– Ну вот. Если бы видели других моих соотечественников, остались бы того же мнения. А за войну сейчас могут ратовать только безумцы.
Этот разговор длился не более двух минут. Но запомнился, наверное, канадским парням надолго.
Еще одно наблюдение. После первой игры профессионалы отказались пожимать нам руки. В клубах НХЛ, даже в товарищеских матчах, рукопожатия, видите ли, были не приняты. Теперь, под влиянием наших хоккеистов, у профессионалов тоже появилась традиция доброго отношения друг к другу независимо от результата игры.
Как вы помните, первая серия матчей 1972 года между сборной СССР и лучшими звездами НХЛ состояла из восьми игр. Половина из них проходила в Канаде другая половина – в Москве. Я уже говорил, что канадский вратарь Кен Драйден выпустил за океаном книгу своих впечатлений о тех встречах. Записки Драйдена в основном посвящены перипетиям самой игры. Но когда Драйден описывает московские матчи, в его рассказ органично вплетаются впечатления от прогулок по нашей столице. Канадский вратарь подробно рассказывает о посещении Красной площади, Кремля, Ленинских гор, Большого театра. Он невольно восхищается красотами огромного современного города, перед поездкой в который им рассказывали столько небылиц. «Наш номер в „Интуристе“ оказался вполне приличным. Всей команде тут же предложили поужинать в отведенном для нас зале на втором этаже. К нашему удивлению, подали отличный бифштекс…»
Прогуливаясь по Москве менаду играми и тренировками, Драйден делает одно приятное открытие за другим. Оказывается, у русских есть магазин (ГУМ), который можно назвать одним из самых крупных торговых центров в мире. «Мы увидели огромную Царь-пушку, – пишет автор и тут же добавляет: – Слишком большую, чтобы из нее можно было палить». Как вы думаете, будут ли верить канадские болельщики, прочитав эту книгу, идиотским мультфильмам о диких медведях из России? Думаю, что нет. А ведь хоккеем в Канаде интересуются почти все жители, многие из которых наверняка прочитали честную книгу своего голкипера.
Гостеприимная Москва в тот год заставила канадских профессионалов – я уже не говорю о болельщиках – по-иному взглянуть и на свой хоккей. В чемпионате НХЛ грубость считалась чуть ли не главным достоинством игроков. Драйден же рассказывает о грязной игре канадцев на московском льду с чувством некоторой вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83