– Назови три цвета цветов в саду.Он фыркнул:– Это просто смешно.– Как ты можешь находиться здесь и не радоваться тому, что тебя окружает?– Красный, синий, желтый, – выпалил он, перечислив основные цвета.– Поздравляю, – сказала Эмили и подала ему лимонад.Она развернулась и пошла обратно в дом.– Эй, – окликнул он ее и поплелся следом, совершенно не понимая, что происходит. – Я же был прав!– Сдаюсь, – пробормотала Эмили не останавливаясь.Одно ей было понятно – объяснить Джо, насколько важен Бивертон для его жителей, будет не проще, чем ему выучить названия всех ее роз. Глава 11 Она прогулялась пешком до закусочной Эрни и нашла там всю честную компанию в сборе: тетушек, самого Эрни с женой и Наполеона с мадам Диор. Атмосфера была удручающей. Первое заседание комитета по спасению Бивертона проходило не на высшем уровне. И вскоре Эмили поняла почему.– Со всеми налоговыми выплатами и пени вырисовывается сумма в несколько сотен тысяч долларов. Только так мы можем вернуть городу санаторий, – объяснил Эрни.– А после этого нам все равно придется искать способ вовремя платить налоги, иначе какой во всем этом смысл? – добавила Олив.– Где мы найдем такую сумму? – спросила Эмили, дав волю чувствам.Как всегда, рассуждать о выплате налогов города было делом бессмысленным. Когда Эммет Бивер подарил городу санаторий, это выглядело как благодеяние, но если бы он мог предвидеть, что его детище превратится в фабрику по производству наполнителя для кошачьего туалета, Эмили была уверена, что он бы распорядился недвижимостью по-другому.По прошествии часа они додумались до казино, которое, учитывая не слишком высокую посещаемость города, было малорентабельным; до продажи собранных с общины драгоценностей и до ограбления банка. Последнее понравилось ей больше всего. Когда к концу собрания общее настроение стало еще ниже, чем в начале, Эмили поняла, что им нужен консультант. Такой, как Джо. Вот только Джо работал на другую команду.Вместе с тетушками Эмили решила прогуляться до дома. К ним присоединилась мадам Диор. Эмили чувствовала себя так отвратительно, что приготовила всем по чашке чая, а затем с полчаса высказывала все, что она думает по поводу большого бизнеса в целом и Джо Монткрифа в частности.Это ничего не решило, но по крайней мере ей стало легче, и она вышла в сад, чтобы нарвать с грядки свежей зелени для печеной курицы, которую планировала приготовить на ужин.Лидия наблюдала за Эмили, а Олив сказала:– Наконец-то мы избавились от нее. Теперь надо подумать, как нам заставить их с Джо полюбить друг друга. Он достаточно умен и богат, чтобы спасти город, а ей нужен хороший мужчина.– А как же я? Может, и я найду кого-нибудь достаточно богатого, чтобы спасти город. Мне тоже не помешает хороший мужчина, – сказала Лидия.Олив фыркнула:– А что ты с ним делать-то будешь? У тебя секса не было уже небось лет двадцать.– Давай-давай, смейся. На меня уже есть ставки в аукционе на моем электронном сайте. А там, между прочим, есть моя фотография.– Люди думают, что это шутка! Ты не можешь продавать секс по Интернету, это нелегально.– Думаешь, я дура? Естественно, там не сказано, что я продаю секс. Я все завуалировала.– Бьюсь об заклад, ставки на тебя делают только подростки, у которых плохо с чувством юмора.– На моем сайте есть один посетитель с «ником» по названию одной очень старой песни, ни один подросток не может ее помнить. Когда-то это была моя любимая песня… – Глаза Лидии подернулись дымкой, и Олив, которая знала, что происходит, протянула руку и похлопала подругу по плечу.– Наверное, это какой-нибудь старикашка, который одной ногой уже стоит в могиле.– По-моему, мы хотели придумать, как нам напустить на Джо и Эмили любовные чары, – напомнила им мадам Диор.– Эмили не верит в любовь, – сказала Олив, и морщины на ее лице стали глубже. – Как она могла вырасти в этом доме и не поверить в любовь?– Она просто не романтик, только и всего.– Значит, Джо должен быть романтиком за двоих. А кроме того, женщина, которая долго не влюблялась, влюбляется раз и навсегда.Лидия вздохнула. Почему, когда она была молодой и красивой, никто не сказал ей, что в один прекрасный момент она станет старой сморщенной развалиной, хотя внутри по-прежнему будет чувствовать себя озорной девчонкой? Почему никто не сказал ей, что и в семьдесят пять ее великая любовь будет такой же острой, как и в сорок лет? Что ж, она действительно стара и потрепана жизнью. Но, по крайней мере, она не так стара и потрепана, как Олив. И она не ворует чужие безделушки и не пытается говорить с французским акцентом. Черт возьми, она просто бастион благоразумия в этом сумасшедшем городе! И возможно, она должна передать Эмили то, от чего вынуждена отказаться, – любовь.– Мы не должны причинить ей боль, – сказала Олив.– Любовь всегда причиняет боль, – возразила Лидия не задумываясь. Видимо, ее слова прозвучали горше, чем она того хотела, потому что подруги удивленно посмотрели на нее.Взгляд Олив смягчился.– Не волнуйся, мы позаботимся о том, чтобы они полюбили друг друга.– И как ты собираешься это сделать?Олив улыбнулась, и ее поблекшие голубые глаза сверкнули.– Специальный тоник от доктора Бивера. Лидия едва язык не проглотила.– Ты это о чем говоришь? Последние капли тоника закончились много лет назад.– Я нашла бутылочку пару недель назад. Я и не знала, что могла уцелеть хоть капля.Лидия почувствовала, как у нее глаза полезли на лоб.– Почему ты мне не сказала? У меня было право знать правду.– И что бы ты с ним сделала?– Я бы его использовала!– Вот именно, поэтому я тебе и не сказала ничего.– О чем вы сейчас говорите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76