Для каждой из нас присутствие другой делало личную беду легче переносимой, до известной степени конечно. По мере того как я взрослела, мы неизбежно начали немного отдаляться друг от друга. Я не выносила, когда мне говорили, что я слишком ухожу в работу, чтобы бежать от действительности, что я поворачиваюсь спиной к жизни. Меня возмущали ее слова, я считала, что она не понимает, как напряженно я тружусь – ради нас обеих! И меня раздражала любая критика. Молодых критика всегда раздражает. Не могла я ей рассказать и о своем разочаровании в Греге. Поскольку она начала связывать с ним какие-то свои ожидания, меня как-то по-глупому сердили сами ее надежды. И все же, хотя теперь меня нелегко было утешить или наставить, как это делают с ребенком, теперь, когда я ее потеряла, я, как это ни противоестественно, тосковала именно по ее наставлениям. В Силверхилле, ее родном доме, мне больше всего нужна была она сама.
Каким далеким, недружественным казался лунный свет, как ужасающе тиха была ночь. Ветер стих, и даже птицы уснули, только время от времени гукала сова. Шорох ночных насекомых только подчеркивал тишину. Иногда на дороге, далеко по ту сторону пруда, показывался автомобиль и, сверкнув желтыми фарами, исчезал за темным щитом деревьев. Я не привыкла к такой тишине. Быть может, мне не хватало шума городских улиц, который никогда не затихает. Сегодня на этих улицах должно быть жарко. Бетон и камень удерживают дневное тепло и отдают его в ночные часы, здесь же воздух был восхитительно свеж и прохладен. Если я посмотрю, то позади меня окажутся березы, высокие и страшные, близко подступившие к дому. Не стану смотреть.
Травяной покров, мягкий как китайский ковер, должно быть, приглушил звук шагов позади меня, потому что я не поняла, что рядом кто-то есть, пока Элден не окликнул меня.
– Ну а теперь что вы думаете о Силверхилле, мисс Райс? – спросил он.
Я обернулась, и сейчас же дом закрыл горизонт, скрыв из виду все остальное. Со своей готической башней, устремленной ввысь, и двумя светлыми крыльями, простирающимися в обе стороны, он казался ночью таким же серебряным, как и днем.
– По крайней мере я встретила кое-кого из тех, кто здесь живет, – сказала я.
– Но уверен, что мисс Фрици не в их числе. Кейт говорит, что Фрици держат взаперти, чтобы она не встречалась с вами. Но она все равно узнает. Она всегда чувствует, когда что-то происходит, и уже начала выкидывать свои шуточки – она всегда так делает, когда бывает взбудоражена. Я слышал про рыцаря в доспехах. Миссис Нина, наверное, чуть не спятила от огорчения.
Он произнес это таким тоном, словно сама мысль доставляла ему удовольствие. Я не хотела говорить с этим человеком ни о Нине, ни о тете Арвилле. Как и раньше, он оставил меня в состоянии недоумения и тревоги. Элден совсем не был похож на свою сестру, и хотя у него были свойственные обитателям Новой Англии раскованные манеры в отношении своих нанимателей, я не была уверена в том, что он друг мне или даже самих хозяев Силверхилла. Его смех, звучавший где-то в глубине глотки, снова напомнил мне рычание, и я вздрогнула от этого звука. В этом человеке было слишком много сарказма, корни которого уходили в какое-то давнишнее ожесточение. Откуда этому ему взяться, мне было непонятно: ведь Джулия Горэм дала ему кров, образование, средства к жизни. Что же в таком случае вызывает у него такую злобу?
– Итак, сегодня его милость показал вам галерею? – продолжал Элден. – Зебидиа был в свое время, как говорится, парень что надо – с громадной кучей денег, которые он мог тратить, как ему заблагорассудится, и с утонченным вкусом, обходившимся ему в копеечку. Они позволяли Джеральду жить посреди всех этих вещей, когда он был маленьким, хотя мой отец в сад его не пускал, так как тот ничего не чувствовал к деревьям и другим растениям. Он, бывало, скорее сорвет ветку, попавшуюся ему на пути, чем наклонит голову и пройдет под ней, а если ему хотелось отнять мяч, ему ничего не стоило растоптать цветок. Если же учесть, что ловить он мог только одной рукой, ему приходилось гонять мяч по земле, когда мы были маленькими.
В этих словах прозвучала какая-то особенная враждебность к Джеральду, хотя я не понимала, с чего бы это человеку с двумя здоровыми руками ненавидеть однорукого калеку.
– Значит, вы росли вместе? – спросила я.
При бледном свете луны я видела, как Элден кивнул своей крупной красивой головой.
– Если под «вместе» вы имеете в виду, что мы росли, смертельно ненавидя друг друга, то да, вместе.
– Почему? – спросила я его в лоб.
Он снова зарычал:
– Потому что он не оставлял меня в покое. У меня были две руки, и этого он мне так никогда и не смог простить. Он вечно пытался играть в мои игры, а если я протестовал, лез в драку. Можете себе представить, что это такое – сдерживать однорукого парнишку, который стремится оторвать вам голову! Всегда дело выглядело так, будто это я цепляюсь к нему, но я не мог дать себе волю и выдать ему как следует. Один только раз я себе это позволил – свалил его с ног, поставил хороший синяк под глазом и в кровь разбил нос. Хотя это вызвало страшнейший переполох, оно того стоило. Если бы вы слышали вопли миссис Нины, можно было подумать, что я совершил убийство. Она по сей день мне того случая не простила. Если бы она после этого оставила Джеральда в покое, все было бы хорошо – он знал, что его ждет в случае чего. Но она упорно твердила ему, какой я бандит и… ну, в общем, мы не общались.
Его рассказ смутил меня. Трудно было решить, кто прав но я вдруг почувствовала, что симпатизирую скорее Элдену, чем своему кузену, хотя у меня и не было уверенности в том, что мое чувство оправданно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82