Эллис накладывала в тарелки картофельное пюре, чипсы, различные овощные блюда до тех пор, пока не почувствовала, что еще немного — и у нее отвалятся руки. Она улыбалась всем, кто к ней подходил, и бессчетное количество раз осведомлялась о самочувствии тех, кого знала. Ей казалось, что она стала значительно ближе и роднее всем жителям городка, чем жителям ее родного Стоуни Холлоу.Праздничный благотворительный обед длился уже довольно долго, а запасы еды и питья, припасенные Лути, казалось, еще даже не уменьшались, когда Эллис начала узнавать некоторых людей, подходящих к ее столику уже во второй раз за добавкой.Таких людей ей становилось особенно жалко. Не так давно она сама была в их положении или совсем недалеко от этого. Ее желудок еще слишком хорошо помнил муки голода, и страх умереть от недоедания до сих пор не до конца забылся девушкой — слишком реальна была такая перспектива. Этим людям Эллис наполняла тарелки с верхом, надеясь, что эта пища поддержит их до той поры, когда им повезет найти еду снова.— Это ты мне яме накладываешь? — услышала девушка голос Бака Ласалля и, подняв глаза, увидела его довольную улыбку. Бак взглянул на Энн, стоящую рядом и добавил:— Ну, не говорил ли я тебе, что всегда нужно иметь везде своих людей?— Говорил, — подтвердила его жена, подмигнув Эллис. — И похоже, что тут хватит ямса и тебе насытиться, и остатками накормить еще целый полк.— Я, пожалуй, оставлю местечко для парочки фирменных бисквитов Лути, — подал голос стоявший тут же Брис, посылая своей любимой и обожаемой Лути самую игривую улыбку.— А теперь ты не пытаешься со мной любезничать, ах ты юный повеса! — Женщина сделала вид, что оскорблена его фамильярностью. — Я слышала, девушки в трех округах посходили с ума, когда узнали, что ты предпочел жареному цыпленку мои бисквиты.— Так это ж лучшее из того, что я ел в своей жизни. — Невинность в его глазах была просто потрясающей.— Ну, ладно, только мужьям не говори, — засветилась от похвалы старая женщина. — Не хотелось бы остаться без волос над партией этих самых бисквитов.— Ревность, простая и примитивная, — деланно вздохнул Брис. — Чего только она не делает с людьми. Уж и не знаю, что мне делать, когда одену на себя семейные вериги. И все-таки меня никто и ничто не удержит, Лути Миллер. Знай, для меня смерть над твоими бисквитами дороже бесцветной жизни над бутылкой пива.— Святая правда, святая правда, — с любовью в голосе произнесла Лути. — А теперь лопай, сынок, все, что сможешь тут найти, и приходи за другой порцией, слышишь? Господь вознаградит тебя за то, что ты пришел.— Он сотворил доброе дело, поместив тебя сюда, Лути, — сказал Брис и слегка погромче добавил:— Если бы еще Создатель убрал моего братца Бака подальше от ямса, пожалуй, у нас действительно была бы причина возблагодарить его.Бак только пробормотал что-то вроде «изыди, завистник», а Эллис увидела прямо перед собой мерцающие, притягивающие и теплые зеленые глаза Бриса, в которых светилась уже знакомая страстность.— Привет, красотка! — обратился к ней Брис. В его голосе звучали ноты, понятные только им двоим. Он протянул ей свою тарелку. — Неужели ты можешь мне предложить что-нибудь лучше самой себя?— Что вы тут все делаете? — спросила Эллис, чувствуя, как полыхают ее щеки под достаточно откровенным взглядом Бриса. — Вы же собирались закатить грандиозный ужин дома.— Без тебя? — У Энн был такой вид, словно подобная идея вообще не могла иметь право на существование. — Праздник Благодарения, знаешь ли, принято проводить всей семьей. Ну, и раз уж ты тут, то мы решили тоже явиться сюда. Ты не посидишь с нами хоть немного?Эллис потеряла дар речи. Она не в силах была пошевелиться, казалось, сердце пронзит боль от малейшего движения.— Конечно, она посидит, — ответила за нее Лути и забрала у девушки ложки, которые та бессмысленно крутила в руках. Хозяйка встала на раздачу и кивнула Ласаллям. — Она сегодня ни разу не присела. Настала очередь и ей отдохнуть.К тому времени, когда Эллис с наполненной тарелкой присоединилась к Ласаллям, сидевшим за столиком у окна, ее сознание немного прояснилось, и она до конца осознала все значение того, что произошло.— Я… Я бы хотела прочесть молитву, — робко попросила она, зная, что обычно это была привилегия Бака, как старшего мужчины. — Если вы, конечно, не против.— Окажи нам честь, Эллис, — тихо отозвался Бак.И тогда девушка взяла в свою руку огромную ладонь Бриса, который другую руку протянул Энн; та подала руку наклонившемуся через стол Баку, и все они торжественно склонили свои головы.— Милостивый Боже, — начала Эллис тихим голосом, — взываю к Тебе, Господи, и молю о прощении за все те злые слова, которые говорила Тебе в последнее время. Ибо не ведала я, что Ты думаешь обо мне и не веровала в Тебя, как должна была… Прости меня, Господи, ибо вижу теперь, что это Твоим Промыслом оказалась я в Вебстере совсем одна и встретила здесь этих добрых, щедрых людей. Знаю, что не заслужила Твоей заботы и щедрости, Господи. Скажи мне, что я совершила в детстве, что теперь Ты так изливаешь на меня свою любовь. Но даже не зная Твоего Промысла, Господи, благодарю Тебя! Ранней весной я отправлюсь назад в Стоуни Холлоу и знаю, что Ты проводишь меня, дашь мне силы, и я заранее благодарю Тебя за это. — Эллис окинула быстрым взглядом Ласаллей и продолжала:— Еще мы каждый по отдельности и все вместе благодарим Тебя за то, что дал нам здоровье, работу и людей, с которыми мы разделим всю радость этого дня… Еще мы благодарим Тебя за то, что скоро у Бака и Энн родится малыш, и молим Тебя — присмотри за матерью и младенцем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60