Только сдается, это она первая совала свой нос во все и пыталась учить людей. Впрочем, что правда, то правда: свою очередь по уборке дома она всегда охотно уступала.Исполненный любовью и нежностью взгляд Бака остановился на жене. Впрочем, Энн заметила в нем и искорки веселья, готовые прорваться неудержимым смехом.— Помнишь день, когда она заявила нам, что она моя жена, а не какая-то там домработница?— Это было, как вчера, — ответил Брис, поворачиваясь к раковине, куда он ставил посуду.— Я еще помню и ее заявление насчет того, что если она вкалывает на дробилке бок о бок с нами, то и мы должны бок о бок с ней трудиться по дому.Энн очаровательно улыбалась, не утруждая себя комментариями.— Хотя дрова она не колет.Когда Эллис встретилась взглядом с Баком, она заметила, что в уголках его рта дрожат смешинки. Не возникало ни тени сомнений, что последнее обстоятельство крайне огорчает обоих братьев.— Оно, конечно, я тоже кое-чего не умею, например, рожать детей, так что приходится с этим мириться, — сказал Бак. — Хотя было бы куда лучше, если бы удалось все же ее заставить поработать! Я бы тогда целыми днями просиживал штаны в «Колесе», а она бы ходила босиком за плугом и пахала бы поле.Энн была типичной горожанкой, и все сказанное настолько не соответствовало ее облику, что братья наконец не выдержали и расхохотались.— Вы что, разыгрываете меня, что ли? — спросила Эллис тихим и дрожащим от волнения голосом. Шутки не относились к ней напрямую, и все же она чувствовала, что подшучивают и над ней. Ей захотелось расплакаться от обиды, но девушка из гордости старалась не показывать виду.— Нет. О, нет! Нет! — хором воскликнули все трое, сразу почувствовав, что немного хватили через край в своем веселье. Несколько секунд длилось напряженное молчание, пока Ласалли подыскивали слова, чтобы успокоить девушку.Первым заговорил Брис.— Успокойся, Эллис, — сказал он, забрав у нее тарелку, кофейную чашку и продолжая мыть посуду. — Нам приходится всякий раз держать Энн в узде и натягивать поводья, иначе она непременно бы заважничала. Видишь ли, она появилась в Вебстере около полутора лет назад, и с тех пор в городе нет никого, кому бы она не нравилась. Даже мы с Баком считаем, что в мире нет ничего прекраснее, чем эта особа. Даже безопасные бритвы и хрустящий картофель с ней не сравнятся.— Да чего там, даже гренки с пивом, — подтвердил Бак, подмигнув жене.— Ладно, не забывайтесь, голуби мои, — усмехнулась Энн, а Эллис заметила, что хозяйка явно смутилась.Брис взял пальто Эллис и, подойдя к столу, подал ей, продолжая говорить.— Мы объяснили ей, что просто так пытаемся показать ей нашу заботу. Все это к тебе совсем не относилось.Девушка одела свое большое шерстяное пальто, чувствуя стеснение и подавленность. И растерянность. Неужели ей подали пальто и просят выметаться из-за того, что она не поняла их подтруниваний? Из-за того, что она больше привыкла к злым насмешкам, чем к беззлобному балагурству? У нее и в мыслях не было обижать их, но и терпеть насмешки над собой она не будет. Надо ли ей извиняться или нет? Похоже, придется сказать «до свидания» своим надеждам на теплую, уютную кроватку.— По субботам у Лути много работы, — сказал Брис. — Тебе сейчас лучше поторопиться. А свои вещи распакуешь, когда вернешься.Девушка посмотрела на него: на его лице не было и тени раздражения или гнева. Он лишь кивнул и ободряюще улыбнулся ей.— Удачи, Эллис, — напутствовала Энн. Оба они, Бак и его жена, тоже смотрели на нее и по-дружески улыбались, все больше сбивая ее с толку.Эллис кивнула в ответ на их пожелания, но ей показалось, что нужно еще что-то сделать, чтобы отблагодарить хозяев за доброту и щедрость. Она обвела взглядом опрятную кухню.— Нет, нет, не сейчас, — сказала, улыбаясь, Энн, поднимаясь со своего места. — Не смотри, пожалуйста, так на грязную посуду. А то Брису придется уступить тебе свою часть работы, и мне потом не удастся и плетью загнать его в то ярмо, когда родится ребенок. Ты сейчас беги и устраивайся на работу к Лути, а когда вернешься домой, мы с тобой сядем и составим список того, что я не могу сейчас делать.Эллис все так же молча кивнула и повернулась, чтобы уйти, но потом опять повернулась и обратилась к хозяевам:— Спасибо за завтрак, — пробормотала она. — И извините, что я стала волноваться по пустякам.Девушка вышла из дома, с облегчением вдохнула свежий утренний воздух и чуть не подпрыгнула на месте, услышав за спиной легкое покашливание Бриса.— Ну, все в порядке? — спросил он, наконец откашлявшись.Ей очень хотелось ответить ему, что все просто прекрасно, но он сказала совсем другое.— Я вела себя, как дура.Он не опроверг ее слова и не согласился с ними, а Эллис, казалось, не могла уже остановиться.— Они такие странные, — продолжала она, думая, что Брис ее не услышал. — Дразнятся или любезничают, насмехаются, словно они и не муж с женой. И никто из вас не злится из-за этого, хотя могли бы.Он улыбнулся.— Тебе было бы лучше, если бы мы злились?Девушка задумалась. Ей приходилось испытывать гнев, и она сама себе не нравилась в такие минуты. Но, с другой стороны, это было привычно, а доброта людей была ей… подозрительна, что ли.— Может, и так, — ответила Эллис. Брис снова засмеялся. Он потер руки, словно они у него замерзли и стал на мощеную тропку рядом с девушкой.— Ну, во-первых, ты не сделала ничего такого, чтобы мы разозлились, а во-вторых, ты к нам привыкнешь. Хотя, предупреждаю, — Брис кивнул головой в сторону дома, — они бывают в несколько раз хуже, чем ты это увидела сегодня утром. Эта парочка безумно любит друг друга и, когда они целуются и обнимаются, порой так и хочется запустить в них чем-нибудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60