— Если ты собираешься плакаться мне в жилетку, я просто найду тебе замену.Чейси вспомнила о возможных перспективах, подумала об Уинстоне и о том, как все это важно для нее.— Я верну его в Нью-Йорк. Я просто докладываю, где он собрался провести несколько дней.— Герой вернулся домой.— Что?— Жаль, что нельзя выдать это в «Национальных новостях», — пояснил Уинстон. — »Герой вернулся домой». Красиво! Но я не допущу, чтобы какое-нибудь телеагентство, включая Си-Эн-Эн, заикнулось об этом. Головы им поотрываю. Господи, и почему только он живет в каком-то несчастном Кентукки, а не в Беверли-Хиллс или на Палм-Бич?Она собралась было ответить, что, вырасти он в каком-нибудь районе для богатых плейбоев, из него не получился бы герой, но прикусила язык, испугавшись, что Уинстон может принять эти слова на свой счет.Что же касается самой Чейси, то она могла бы с детства купаться в роскоши, если бы являлась настоящей Бэнкс Бейли.— Кто встретит вас в аэропорту?— Его папа, — откликнулась Чейси.— Папа? — произнес Уинстон таким тоном, словно заказывал какую-нибудь аппетитную закуску. — Он должен показать себя настоящим американцем. Он ведь один управляется с фермой?— Да.— Около городка, называемого Браунсвиллом?— Именно.— Так. В этом самом Элизабеттауне сейчас четыре часа?— Этаун. Остальные буквы не произносятся.— И ты тоже… повторяешь за другими, — в голосе Уинстона слышалось недовольство. — Ведете себя, как аборигены. Пожалуй, вернувшись, ты нацепишь на себя ковбойские сапоги и примешься пощипывать травку. Доставь Дерека Маккенну в Нью-Йорк в нужном виде!— Я не подведу вас, — заверила она, но Уинстон уже повесил трубку.Чейси прошла в кафе и присела за столик рядом с Дереком. Перед ним стоял красный пластиковый поднос. На подносе лежали хот-доги: с горчицей, кетчупом, луком, помидорами, ветчиной, солеными огурчиками и острым перцем. Он пил содовую, на этот раз обычным манером.— Нет-нет, не надо садиться рядом со мной, — заявил лейтенант. — Я собираюсь спокойно поесть.— Вы съедите все это в одиночку? — невинно спросила Чейси.— Все. Каждый из них, — протяжно проговорил Дерек. — В тюрьме мне очень не хватало многих вещей. И этих американских хот-догов тоже. А теперь катись за другой стол! Мне не нужно, чтобы ты отрабатывала на мне свое профессиональное обаяние или рассказывала о том, как нужно правильно есть. Я с тобой никуда не поеду.— Но почему, лейтенант…Его пальцы шлепнули ее по губам. Прикосновение было грубым и болезненным. Чейси поморщилась. Он понял, что переборщил, и нехотя принес извинения.— Больше так не делайте. Дерек взял хот-дог.— Ну, хорошо, только не надо так на меня смотреть. Можете сидеть рядом со мной, но только молчите.— Спасибо.— Ладно-ладно, главное, не болтайте языком. Не надо ко мне обращаться.— Конечно, Дерек, — ответила она, на всякий случай прижимая пальцы к губам. — Больше ни слова.Он прищурился. «Что-то подозревает», подумала Чейси и взяла с его подноса немного картофеля фри, чтобы он понял, что она не собирается разговаривать. Ведь невозможно делать это с набитым ртом.Лейтенант осмотрелся вокруг, задержав взгляд на женщине в обтягивающей голубой мини-юбке. Чейси улыбнулась. Пусть смотрит. Пусть отвлечется. Пусть забудет о своих подозрениях и рассматривает красивых девиц. Пусть расслабится.Лично она не была уверена в том, что выдержала бы нечеловеческие условия багдадской тюрьмы. И, конечно, совершенно точно никогда бы не преодолела пустыню и не добралась бы до турецкой границы. Тем не менее Чейси решила держаться до конца. Она не позволит лейтенанту так просто побороть себя.Бэнкс Бейли не отпустит его от себя, пока у нее есть надежда добиться повышения по службе, надежда получить такую должность, которой сможет гордиться вся ее родня. Глава 3 Она сдержала обещание и не разговаривала с ним все то время, пока он уплетал один за другим хот-доги. Даже оставила при себе вертевшееся на языке замечание насчет излишней калорийности такой пищи. Только благодарно кивнула, когда он предложил ей последний бутерброд, сказав, что у нее голодный вид.Чейси не стала доказывать ему, насколько важны его публичные выступления, когда они стояли в очереди на регистрацию. Во время перелета в Луисвилл не твердила, что месяц пролетит очень-очень быстро. Не стала объяснять ему, что ее шокировала его манера пить содовую и жонглировать арахисом.Она не нарушила молчания и в том случае, когда стюардесса, немного смущаясь и заигрывая, вручила ему свой номер телефона.Пролетая над горами неподалеку от Этауна, они попали в воздушную яму, и самолет здорово болтало, но Чейси опять не произнесла ни слова. В жизни не хранила молчание так долго…Насчет такси он не соврал. Да она, собственно, и не подозревала его в намеренной лжи. Просто была уверена, что он ошибается или что долгое пребывание в тюрьме ослабило его память.Но как в аэропорту обойтись без такси? Она огляделась по сторонам в поисках ярко-желтой надписи, обозначающей стоянку, или хотя бы полосатого черно-белого ограждения, но не обнаружила ничего.А как можно строить аэропорт, не позаботившись об автобусной станции с рейсами по всей округе? Чейси поправила на переносице солнечные черепаховые очки и снова огляделась.Есть здесь, по крайней мере, хотя бы информационный стенд? Она посмотрела вперед, потом направо и налево. Никаких опознавательных знаков, помогающих путешественнику сориентироваться.Неужели аэропорт может состоять только из ржавого металлического ангара и ряда выцветших красных флажков, обозначающих взлетную полосу, окруженную деревьями?— Добро пожаловать в Этаун, — сказал пилот, подавая Чейси ее портфель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35