Концерт увиден глазами множества людей: старых хиппи, подростков, детей, феминисток, удачливых бизнесменов. Вторая часть представляет собой собрание зарисовок, посвященных знакомым автору местам и людям, а третья рассказывает об одном дне, проведенном Коуплендом в Брентвуде, городе, где покончила с собой Мэрилин Монро и была убита жена О.Джей Симпсона Николь Браун.
В этой книге Коупленд снова использует ход, принесший ему славу: касаясь тем, волнующих Америку, он показывает себя прежде всего опытным наблюдателем, подмечающим мельчайшие детали в поведении своих современников. В этом смысле удачен полудокументальный жанр Фотоснимков от мертвецов – в прошлые годы Коупленд вызывал немало нареканий за построение сюжета своих романов.
Интереснее, однако, другое: в самой личной, второй части книги Коупленд подчеркнуто ностальгичен. Если не воспринимать как рекламный ход заявление Коупленда о том, что он не хочет больше быть голосом иксеров, то описания Ванкувера времен его юности, кладбища, на котором он любил сидеть, и истории его знакомства с поп-артом (конечно же!) словно говорят читателю: Смотрите, я уже взрослый мужчина, у меня есть прошлое, я не имею ничего общего с этим поколением Икс. Я – не один из них. В этом же ключе можно понимать и первую часть, где, отводя каждому из рассказчиков только несколько страничек, Коупленд дистанцируется как от шестидесятников-хиппи, так и от представителей следующих за ними поколений.
На практике, однако, все эти приемы не сработали: двадцатилетние приняли книгу на ура, сказав, что она точно отражает их видение мира, одержимость прошлым и страх перед будущим. В очередной раз написанное модным автором стало жертвой его имиджа.
Икс в заголовке первого романа Коупленда, судя по всему, оказался крестом, который канадский писатель может поставить на попытках оторваться от своей славы. Написав несколько романов о молодых героях, ищущих свою идентичность, он попал в ловушку: его собственная идентичность оказалась навсегда похоронена под ярлыком певца поколения Икс.

6. X КАК NЕХT?
Эпилог к истории Поколения Икс был одно время написан на каждом втором рекламном щите. В этом – учитывая отношение героев книги к рекламе – можно увидеть жестокую иронию: точно так же, как в рекламируемой торговой марке усмотреть аллюзию на знаменитые бутылки кока-колы, нарисованные Энди Уорхолом. Предоставим читателю делать дальнейшие выводы – выйдя на улицу, он легко найдет (если сам не предпочел городу пустыню) тот слоган, о котором идет речь:
Рерsi. Поколение NЕХТ .

СВЕТЛАНА СИЛАКОВА
ПОКОЛЕНИЕ ДВОРНИКОВ И(КС) СТОРОЖЕЙ
Когда года два назад на страницы московской прессы выпорхнуло претенциозное словечко иксер, о его происхождении особо не задумывались: понятно было, что это представитель какого-то там поколения Икс, очередной молодой поросли, которая выбирает что-то неудобоваримое, одевается в спонсирующих данное издание магазинах и, как всегда, считает себя умнее всех. Органы столичной интеллигенции – Общая и Литературная газеты – попытались прибрать термин к рукам, организовав молодежные странички с этим названием, где, помимо материалов на предсказуемые темы (FМ-радио, мода, обзор глянцевых журналов), были статьи о наших молодых современниках, которые собираются по квартирам и поют Галича.
Теперь мы знаем, что термин иксер ведет свою родословную от романа канадца Дугласа Коупленда. Книга стала бестселлером, термин прижился и сделался, благодаря все тем же средствам массовой информации, расхожим обозначением того поколения, которое называют также детьми демографического спада. Подростки восьмидесятых чувствуют себя гнусно обобранными – им кажется, что в прошлом и родители больше любили своих детей, и школы были лучше, и жизнь – легче (Донна Гейнс, Пустыня отрочества, 1990). По мнению детей спада, старшее поколение – бэби-бумеры, шестидесятники, дети цветов – смолоду успело погулять, понежиться на зеленых лугах экономического процветания и свободной любви до-СПИДовской эпохи, а теперь, заполнив в обществе все экологические ниши, заедает век собственным детям и младшим братьям. Пока поколение шестидесятников учило своих детей: Кем захочешь, тем и станешь, гипотетическое блестящее будущее утонуло в серой мгле – рейганомика 80-х сделала свое разрушительное дело. На долю иксеров не осталось ни рабочих мест, ни сносного, относительно недорогого жилья, ни иллюзий. Одна безысходность. Соответственно, верой в будущее и трудолюбием они не страдают. Смысл еще одного самоназвания поколения – слакеры (от глагола to slack -делать спустя рукава, относиться наплевательски) – вполне ясен из следующего примера: в 1996 году в Лондоне был поставлен спектакль под названием Обломов, или Комедия слакеров.
В американской прессе по поводу поколения Икс шли словесные баталии, весьма похожие на дискуссии в наших журналах конца 80-х на тему Легко ли быть молодым?. Сходство поразительное – вплоть до подборок читательских писем, где учитель-пенсионер советовал иксерам заняться созидательным трудом, две юные девы объяснялись в любви к смерти, а также в ненависти к существованию с девяти до пяти, а еще одна юная барышня заявляла, что нечего вешать ярлык на все поколение: дескать, далеко не все его представители режут себе по вторникам вены. Подытоживая, общество внезапно обнаружило в собственных домах и офисах совершенно новую, неуправляемую породу людей и стало мучительно подбирать к ней ключик. Как тут не вспомнить легенду (а скорее всего, не легенду) о партийных функционерах ранней перестройки, которые собирались при закрытых дверях и слушали Аквариум, дабы разобраться, чего этим молодым не хватает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78