Кабы не это, ему бы Русанова к себе не затащить, а ему так надо было отвести сейчас душу…
– А правда, что ты МГИМО с красным дипломом
закончил? Или это байки? – спросил вдруг Никита.
– А ты откуда знаешь? – удивился Русанов.
– От верблюда. У нас тоже свои методы имеются. Ну давай за Любу выпьем, за то, чтобы выздоровела.
Они чокнулись, выпили и закусили. Анна Сергеевна вошла в комнату, неся на вытянутых руках поднос с тарелками. На них исходила паром тушенная в пиве свинина.
– Это мамино фирменное блюдо, – прокомментировал Никита.
Анна Сергеевна поставила поднос на стол и с удивлением посмотрела на пустую бутылку.
– Мальчики, да вы, никак, уже целую бутылку уговорили? Не слишком ли погоняете, а?
– Мамуля, – пылко возразил Никита, – что такое для двух красивых молодых мужиков одна бутылка? Слону дробина. Принеси нам, пожалуйста, еще пузыречек, я его в морозилку засунул.
Анна Сергеевна покачала головой, но больше ничего не сказала. Поставила перед ними тарелки, забрала поднос, пустую бутылку и вышла. Русанов посмотрел ей вслед.
– У тебя мать учительницей работает? – спросил он.
– Ну. А ты откуда узнал? – в свою очередь удивился Орел.
– От верблюда, – передразнил его Русанов. – У нас тоже свои методы есть. Да нет, просто она действительно на учительницу похожа. А отец что, с вами не живет?
– Отца убили, – через паузу сказал Орел.
– Извини, не знал.
– Ничего. Это было в девяносто втором, на операции. Они в одном кабаке бригаду солнцевских отморозков гасили… Так что я мент во втором поколении.
Анна Сергеевна внесла запотевшую бутылку, поставила на стол.
– Только вы уж не очень налегайте, ладно, Никитушка? – попросила она.
– Ладно, мам, не будем.
Мать ушла.
– А ты что, так все время с мамой и живешь? – спросил Русанов.
– Третий год, – кивнул Никита. – Как от жены свалил.
– Развелся?
– Не. Так, разбежались. Сын у меня, Пашка, двенадцатый год. Конечно, не сахар парень. Весь в меня. У меня с ним нормальные отношения. Я к ним в гости хожу, они к нам с матерью. Все цивильно. А у тебя дети есть?
– Нет, – поморщился Русанов. – Развелись вот на днях.
– Что, так хреново было?
– Хуже не бывает.
– А родители живы? – поинтересовался Орел.
– Да. Но они в разводе. Отец у меня доктор экономических наук, в МГУ преподает. А мать… – Русанов отложил вилку, потянулся за сигаретами и сказал каким-то извиняющимся тоном: – Понимаешь, так получилось, что мать у меня вице-президент коммерческого банка.
Никита чуть не подавился от неожиданности.
– Ты шутишь?!
– Какие уж тут шутки. Банк «Рассвет-Москва». Возле Добрынинской. Не слыхал?
Никита отрицательно помотал головой.
– Но ты там чего не подумай, – спохватился Русанов, – Дуров обо всем знает. И в кадрах, естественно, тоже. Да меня и раньше проверяли, да еще и не один раз.
– И это при живой маме-банкире ты пошел в налоговую?
Русанов криво усмехнулся:
– Из овчарки пуделя не сделаешь. Такая уж, видать, жизнь у меня сложилась.
– Ну ты даешь, – сказал Никита.
– Ладно, Дима, коль пошла такая пьянка, давай-ка колись, за что тебя из органов поперли? Колись, колись. Начальству все можно рассказывать.
– Да просто все вышло. И глупо. – Русанов от души затянулся сигаретой. – Вел я по линии военной контрразведки одно дело о махинациях в Западной группе войск. Продажа налево техники, имущества, фиктивные счета, в общем, та еще история. Серьезно зацепил на этом пару высоких армейских чинов. А курировал все это наш генерал-майор по фамилии Богдашин. Мой босс, непосредственный начальник. И случайно я раскопал, что этот Богдашин по уши увяз. Покрывал этих проворовавшихся вояк. Зарубежные счета, бешеные деньги на откатах – все по полной программе. Хотя практически доказать ничего нельзя было – Богдашин этот далеко не дурак. Ну почти нельзя. Но кое-что у меня было. Ну, думал я, думал, что делать, а потом заявился к этой отъевшейся гниде в генеральских погонах и один на один предложил честно подать в отставку. Он, дескать, уходит, а я все забываю.
– А ты, оказывается, идеалист, Дима…
– Был… Гнида, подумав, согласилась. Но ровно через неделю меня элегантно подставили. Как – это отдельная история. И выперли из органов с волчьим билетом. Слава богу, что еще уголовное дело не завели. Вот тогда-то я до ручки и дошел. Как раз тогда и на развод с женой подали. Давно уже собирались, но это как последняя капля была. А потом один мой друг разыскал Шапорина, того самого, который у вас замначальника оперативного управления.
– Ну да. Он же из ФСБ пришел.
– Мы с ним еще в органах пересекались по паре совместных дел. А потом Шапорин перевелся к вам, в налоговую.
– Уже не к вам, а к нам, Дима, – поправил его Никита. – А что гнида?
– А ничего. Свалил с Лубянки. Сейчас в действующем резерве. В Москве на каком-то военном заводе службой безопасности руководит. Такие вот дела…
Русанов замолчал. Орел подумал и сказал:
– Знаешь что, Дима, я думаю, история с гнидой будет иметь продолжение. Такие занятные личности обычно с нашей КОБРОЙ сталкиваются. Отыграемся. Ладно, давай выпьем за то, чтобы всем сволочам всего мира рано или поздно наступил бы кабздец, – сказал Никита.
Вскоре Анна Сергеевна принесла подушку и комплект постельного белья.
– Дима, я вам потом здесь постелю, хорошо? – сказала она Русанову.
– Еще как хорошо. Спасибо, Анна Сергеевна, – поблагодарил Дима и посмотрел на часы. – Елки-палки, надо бы Гале позвонить, спросить, все ли у них в порядке.
– Почему только Гале?
– Ну… к слову пришлось. Гале, Маше – всем. – Русанов встал и пошел к двери. – Я сейчас.
Орел с лукавым ехидством смотрел ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89