Ежи Жулавский: «Победоносец»

Ежи Жулавский
Победоносец


Лунная трилогия – 2




«Лунная трилогия»: Северо-Запад; 1993

ISBN 5-8352-0154-0Оригинал: Jerzy Zulawski,
“Zwycięzca”
Аннотация “Лунная трилогия” Ежи Жулавского (1874-1915) является классическим произведением не только польской, но и мировой научной фантастики. Человек редкостно насыщенной жизни, ее автор сумел сделать столь же насыщенными и эти три романа — “На серебряной планете”, “Победоносец” и “Древняя земля”. Здесь вы найдете все — и романтику первооткрытия мира, и приключения, и столкновения различных цивилизаций, и проблемы зарождения и становления религии, и чисто свифтовский памфлет на общество, не потерявший актуальности и по сей день. Не случайно “лунную трилогию” не только постоянно переиздают в Польше, но и продолжают переводить на самые разные языки. Теперь очередь дошла и русского. Ежи ЖулавскийПобедоносец ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Глава I Крохабенна вздрогнул и резко обернулся в кресле с высокой спинкой. Перевернутая страница в лежащей перед ним пожелтевшей книге вряд ли прошелестела бы слышней, воистину едва донесся шорох, но уши старика мгновенно уловили некий звук в бездонной тишине святого места.Он поднял ладонь, заслоняя глаза от света полупригашенной люстры под сводчатым потолком, и глянул в сторону двери. В открытом проеме, как раз спускаясь с последней ступеньки, одна нога еще в воздухе, появилась юная девушка. Как все незамужние женщины в доме, по ночам она была обнажена, лишь пушистая меховушка-безрукавка мягкой белой шерсткой с лица и с изнанки была небрежно накинута на плечи.Безрукавка была расстегнута и плавной волной струилась по молодому телу до самых крохотных лодыжек, тонущих в свободных меховых шлепанцах. Золотисто-рыжие волосы девушки были убраны над ушами в два громадных узла, из которых ей на плечи свисали две пряди, рассыпаясь золотыми струйками по снежной белизне меховушки. На шее — ниточка драгоценных бус из пурпурного янтаря, как уверяла молва, на заре веков принадлежавших святой пророчице Аде. Эту ниточку в роду первосвященника передавали из поколения в поколение как самое дорогое сокровище.— Ихазель!— Да, дедушка, это я.Ихазель не входила, стояла у двери, белая фигурка на фоне мрака на лесенке, уходящей вверх. Рука на кованой щеколде, большие черные глаза устремлены на старика.Крохабенна встал Дрожащими руками потянулся к лежащим на мраморном столе книгам, словно их надо было как можно скорее спрятать. Весь подобрался, растерянно забормотал, быстро шевеля губами, хватился торопливо и бестолково перекладывать подальше в сторону тяжелые фолианты и наконец поднял взгляд на девушку.— Ведь знала же, сюда никому нельзя входить, кроме меня! — скорбно выговорил он.— Да, но… — она осеклась, будто не находя слов.Ее большие глаза словно вспорхнули и стремительными любопытными птицами облетели таинственное помещение, едва касаясь огромных, с богатой резьбой, выложенных золотом сундуков, в которых хранили священные книги, миг помедлили на причудливых орнаментах, а может быть, тайных знаках из кости и золота на стене против входа, выложенной полированным туфом, — и метнулись на место, под укоризненный присмотр старика.— Но ведь теперь-то уже можно, — с какой-то особой ноткой в голосе сказала она.Крохабенна молча отвернулся и, подойдя к напольным часам до потолка в глубине помещения, пересчитал шары, выпавшие в медную чашу, взглянул на стрелки.— До восхода солнца еще тридцать девять часов, — сурово сказал он. — Ступай и спи, если нечем заняться.Ихазель не шевельнулась. Смотрела на деда, так же, как и она, одетого по-домашнему, только меховушка на нем была черная, отблескивающая, а под ней кафтан и шаровары из алого сафьяна, на седых волосах золотой обруч, без которого даже первосвященникам нельзя было появляться в этом святом месте.— Дедушка!..— Иди спать! — Старик повелительно указал на выход. Но девушка внезапным движением прильнула к его коленям.— Он пришел! — воскликнула она, не в силах больше сдерживать рвущуюся из сердца радость. — Дедушка, Он пришел!Крохабенна уронил руку и медленно сел на прежнее место, опустив на грудь окладистую седую бороду.Девушка смотрела на него, не находя слов не иначе как от изумления.— Дедушка, почему молчишь? Я совсем малышка была, едва лепетала, а ты уже научил меня этому извечному приветствию, по нему людей отличают от животных, от худших, чем животные, шернов, а главное, от опаснейших, ибо обликом на людей похожих, выворотней И я всегда приветствовала тебя, как надлежит, словами: «Он придет!», а ты всегда отвечал мне, как надлежит. «Воистину придет!» Отчего же теперь, когда этот великий, счастливый день настал и я могу воззвать к тебе: «Он пришел!», ты не отвечаешь мне: «Воистину пришел!»?Она говорила, захлебываясь, с горячечным блеском в глазах, ловила воздух лилейной грудью так, что ходуном ходили бесценные бусы из пурпурного янтаря, наследство святой пророчицы Ады, и янтарь метал искры в лучах света, отраженных бронзовыми зеркалами.— Дедушка, пророк Тюхия, которого знали старцем прадеды твои, еще в те дни написал: «Он придет в дни тяжелейшего ига и спасет народ свой. И старым от нас ушедший, ибо никогда не был молод, вернется Он, как исполнятся сроки, юношей светлым и лучезарным, да так и не состарится»! Дедушка! Он близится! Он грядет! Он вернулся с Земли, куда ушел столетия назад, вернулся, чтобы исполнить обещанное через свою первую пророчицу Аду, Он грядет во славе и величии, юный, прекрасный, победоносный!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93