Я-то полагала, что почти все время мы будем с вами одни.
– О, я уверена: у тебя все получится, Анна! Ну-ну, моя милая! На тебя это не похоже!
– Но я не понимаю, зачем Джайлсу понадобилась Роза, раз он сам будет здесь?
– Ему нужна хозяйка в доме, а я пока недостаточно хорошо себя чувствую. Пожалуйста, не сердись на него. Он говорит, что хочет отплатить своим друзьям за гостеприимство, хотя на самом деле в Лондоне живет ради нас.
– Как мило с его стороны! Но для чего?
– Джайлс занимается главным образом устройством наших дел, – терпеливо пояснила леди Ордуэй. – Я имею в виду семейные дела Ордуэев. Это необходимо сделать срочно. Стивен оставил все в жутком беспорядке, вот Джайлс и разбирается теперь с документами, а ведь у него есть еще обязательства и перед Веллингтоном… Так что мы с Розой многим ему обязаны.
– И он все время будет жить здесь? – удрученно спросила Аннабелла.
– У него есть комнаты на Маунт-стрит, но он там почти не бывает. – Леди Ордуэй удивилась ее вопросу. – В конце концов, Анна, этот дом вместе с обстановкой теперь принадлежит ему. Джайлс мог бы настоять на том, чтобы мы уехали отсюда, а он поступает очень по-доброму, позволяя нам продолжать жить здесь!
– По-доброму! Поступи он иначе, это нанесло бы урон его репутации, – парировала Аннабелла.
Ее охватил ужас. Одно дело – притвориться Розой и жить спокойно в Лондоне с леди Ордуэй, пока Джайлс Стантон находится в Париже. Но совсем другое – вести себя как хозяйка дома, развлекать великосветских гостей – при том, что она совершенно не умеет этого делать! Да еще под оценивающим и недоброжелательным взглядом орлиных глаз… Справится ли она?
– Тетя Лаура, я совсем не уверена, что у меня это получится!
– Должно получиться! Если Роза настолько нездорова, как ты говоришь, то разве она сможет с этим справиться? Анна, дорогая, пожалуйста… ради сестры! – Леди Ордуэй умоляюще глядела на Аннабеллу. – Пожалуйста, скажи, что ты это сделаешь.
– Милая тетя Лаура, мне придется! Розе это не под силу. Но не таким я представляла свое пребывание в Лондоне. К тому же я уже говорила: я не обучена светским манерам.
– У тебя все получится, – заверила ее леди Ордуэй. – Я тебе помогу. Роза ведь была очень юной, когда вышла замуж за Стивена, и они не часто выезжали в свет. Никто не станет ждать, что ты обойдешься без чьего-либо покровительства.
– Но я не обладаю изяществом манер Розы, тетя Лаура! Она интуитивно чувствует, как надо себя вести. Даже в Беркшире я общалась с соседями только по мере необходимости, и мне не раз намекали, что мои манеры оставляют желать лучшего. Я привыкла поступать по-своему. Со мной никто никогда не спорил…
– Во многом виноват твой отец! – неожиданно сурово произнесла леди Ордуэй. – Я неоднократно говорила ему, что тебя необходимо вывести в свет, а ему собственный покой был дороже. Но не отчаивайся. Ты умная, сообразительная девушка и такая же очаровательная, как моя Роза. Кое-чему тебя научу я, а остальное восполним уроками хороших манер и танцев. Скажем Джайлсу, что тебе необходимо немного поупражняться, так как ты давно не выезжала в свет. Уверяю: мы еще с тобой повеселимся, милая Анна!
На следующее утро Аннабелла проснулась совсем неотдохнувшая, так как пол ночи мучилась мыслями о том, удастся ли ей «заменить» собой сестру. А когда наконец глаза у нее сомкнулись и она погрузилась в сон, то ей снилось, что она совершает одну ошибку за другой и в результате ее разоблачают перед лондонским высшим светом.
В комнате было совсем темно, а в доме – тихо. Когда глаза у нее привыкли к темноте, она разглядела узкую полоску света слева. Ставни на окнах! Она осторожно приблизилась к окну. Неумело отдернув шторы и откинув крючки, подняла ставни. За окном был ясный день.
Аннабелла оглядела комнату: не такая большая, как ее спальня дома, но потолок выше и обстановка более современная и удобная. Она увидела дверь в гардеробную, вошла туда и в шкафах обнаружила огромное количество платьев, шалей, туфель, мантилий, шляп и прочих предметов туалета. Большую часть одежды явно долго не носили, а на передних вешалках были наряды скромных расцветок, так как Розабелла последний год провела в трауре.
Аннабелла вернулась в комнату. Интересно, который час? В этом лондонском доме на удивление тихо по сравнению с деревенским шумом, врывающимся в окна в Темперли. Она взглянула на изысканные французские часики, стоящие на каминной полке. Уже десять! Как она могла столько проспать? Что о ней подумают? Торопливо сполоснув лицо над симпатичным умывальником, стоящим у стены, Аннабелла надела простое бледно – зеленое платье для прогулок, которое принесла из гардеробной. К нему прилагался зеленый бархатный жакет. Она поспешно вышла из комнаты, но около дверей спальни леди Ордуэй остановилась. Оттуда не доносилось ни звука. Тогда она спустилась вниз и вошла в столовую: там было пусто, а на столе и буфете – никакой еды. Как странно! В вестибюле она увидела служанку, которая, ползая на коленях, мыла мраморный пол.
– Ой, простите меня! Я… я…
– Ничего страшного. Где… где полковник Стантон?
– Уехал, мэм. Верхом. Он каждое утро так делает.
– Понятно. – Аннабелле тоже захотелось подышать свежим воздухом. – Ты сможешь открыть мне дверь?
– Открыть дверь? – Служанка разинула рот. – Вы собираетесь выйти? Так рано?
– Ну да, собираюсь. По-моему, утро чудесное.
Аннабелла быстро пошла в сторону Гросвенор-сквер. Она дважды обошла площадь, наблюдая за снующими слугами, посыльными и уличными торговцами, которые в свою очередь останавливались и глазели на нее. Наверное, это оттого, что рядом с ней нет ни грума, ни лакея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48