Как она может с ним бороться, если у нее больше не осталось сил?
— Спи, — пробормотал Пол.
Джулия вздохнула, прижалась к Полу… и уснула.
Первый же луч солнца, проникший в комнату сквозь шторы, разбудил его.
Бывало, что внутренние часы выходили из строя, и Пол не понимал, где находится и который теперь час. В таких случаях приходилось полагаться на солнце, которое будило его.независимо от того, как долго он проспал.
Так случилось и на этот раз. И опять Пол не мог понять, где очутился и почему, — до тех пор пока не повернулся и не уткнулся в теплое женское плечо.
Он быстро открыл глаза, сразу же все вспомнил — и тут же пожалел об этом. Потому что этой женщиной была Джулия. И он лежал в ее постели.
Перед его мысленным взором пронеслись события последних суток. Телефонный звонок Говарда, стремительная поездка в аэропорт, долгий перелет, тревога, неведение… и наконец приезд домой вчера вечером.
Никогда в жизни Пол так не радовался, увидев кого-то живым, относительно здоровым и по-прежнему очень и очень беременным.
Ему не хотелось беспокоиться за нее. Но он беспокоился. И будет — теперь Пол был в этом уверен — беспокоиться впредь. До тех пор пока Джулия не родит. До тех пор пока ее жизнь не войдет, насколько это возможно, в нормальное русло. А потом он сможет отстраниться, уйти.
Пол приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Под глазами Джулии залегли тени. Обычно розовые щеки побледнели — такой же бледностью они покрылись, когда он протянул ей сверток с рыбой. Только теперь дело было не в рыбе. Дело было в стрессе. Слишком много тревог, слишком много работы, слишком много всего, судя по тому малому, что рассказал ему Говард.
Что ж, он позаботится о Джулии. Внесет свою лепту — как и обещал. А затем уйдет.
Джулия пыталась надеть туфли, что казалось почти невозможным, поскольку она даже не видела своих ног. Поэтому она уставилась в потолок, прежде бросив на Пола взгляд, ясно давший понять, что ему лучше бы убраться отсюда.
Он, разумеется, даже не пошевелился. Он сидел в кресле с того самого момента, когда Джулия открыла глаза, и следил за каждым ее движением.
— Не пойму, зачем тебе идти со мной к врачу? — проворчала она.
— Хочу узнать, что он думает, — рассудительно заметил Пол.
Как будто верхом рассудительности было после семи с половиной месяцев внезапно принять горячее участие в ее жизни!
Джулия не хотела его участия. Точнее, хотела, чтобы Пол о ней заботился, но чтобы эта забота была продиктована любовью и искреннем стремлением быть рядом с ней и детьми всю оставшуюся жизнь.
— Потому что ты нуждаешься во мне, — объяснил Пол свое появление в доме Джулии.
И никакими доводами невозможно было сдвинуть его с этой позиции. Может, врачу удастся, лелеяла она надежду.
Но полтора часа спустя выяснилось, что врач ей в этом не помощник. Он и Пол словно сговорились еще больше осложнить Джулии жизнь.
Врач был счастлив познакомиться с Полом. Очень вовремя, говорило выражение его лица, когда отец детей наконец представился и сообщил, что озабочен состоянием Джулии.
В начале беременности врач задавал вопросы о болезнях отца. Но, как только узнал, что тот не собирается принимать участия в судьбе детей, стал осторожным и вежливым, старался не упоминать о нем и не навязывать своих мнений. Однако это не помешало ему воодушевиться при виде одумавшегося строптивого мужчины, взявшего наконец бразды правления в свои руки.
Выгнав на время Пола, он осмотрел Джулию, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос, затем снова позвал его.
— Ей необходим полный покой, — сообщил он Полу так, словно Джулии в кабинете не было. — Никаких лестниц. Никаких сумок с продуктами. Ее нужно удобно усадить, приподняв ноги, и обслуживать двадцать четыре часа в сутки.
— Это совершенно ни к чему! — запротестовала Джулия.
Но врач невозмутимо продолжал:
— Покой, свежий воздух и забота! Если она этого не получит, дети родятся раньше срока, а ничего хорошего в этом нет.
— Она это получит, — пообещал Пол.
— Я это и так получаю, — возразила Джулия.
— У моего брата есть дом в Брайтоне, — сообщил Пол врачу. — Я отвезу ее туда.
— Не отвезешь, — буркнула Джулия.
— Одноэтажный. Стоит прямо на пляже. В десяти минутах ходьбы от местной больницы, которая, надеюсь, нам не понадобится.
— Судя по описанию, место идеальное, — сказал врач.
— Я обеспечу ей полный покой и не позволю делать глупостей.
Джулия гневно посмотрела на Пола.
— Самая большая глупость, которую я совершила в жизни, — это…
— Большое спасибо, — поблагодарил Пол врача, подталкивая Джулию к выходу. — Рад был с вами познакомиться.
— Я тоже. — Мужчины пожали друг другу руки, как старые друзья. — Хотел бы вновь увидеть вас через две недели.
— Я не нуждаюсь… — начала было Джулия, но врач уже закрыл дверь кабинета.
— Не собираюсь я никуда ехать, — сердито заявила она Полу, выходя из приемной.
Он подождал, пока они выйдут на улицу, и только потом ответил:
— Нет, ты поедешь.
Они возвращались домой в молчании. В машине Джулия сложила руки поверх живота, и они немного подскакивали, поскольку дети проявляли обычную активность. Она надеялась, что Пол этого не заметит. Джулия искоса взглянула на него, но его глаза были скрыты солнечными очками. Интересно, о чем он думает, гадала она, хотя, впрочем, лучше этого не знать. Вряд ли ей понравятся его мысли.
Такси остановилось перед домом. Пока Пол расплачивался с водителем, Джулия направилась к крыльцу. Что ж, если хочет возиться с ней, — пусть возится. Она уже открывала дверь, когда Пол нагнал ее и взял за руку.
— Разве ты не слышала, что сказал врач?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46