За ее спиной раздались негромкие аплодисменты Джордано. Гордо выпрямившись, она решила не оборачиваться.– Я только стараюсь помочь, – обиженно возразил Бенито.– Тогда предоставьте мне необходимое время. И молчаливую поддержку.– Молчаливую?– Молчаливую, – решительно подтвердила она.Молчание Шерил получила. Непонятно только, как с поддержкой. Наконец, когда она уже решила, что на другом конце линии уже никого нет, раздался озабоченный голос Бенито:– Но он с вами хорошо обращается?– Прекрасно. – Так оно в общем-то и было, если не считать некоторых язвительных замечаний.– Вы в этом уверены?– Абсолютно, мистер Рикелли. – Ей хотелось повесить трубку.Но Шерил не сделала этого, потому что знала: стоит ей поступить подобным образом, как через пять минут старик будет здесь и начнет всюду совать свой нос, только осложняя ее задачу. Она понятия не имела, сможет ли выполнить его задание, зато отлично понимала, что у него, с его методами, это не получится никогда. Если бы Бенито мог добиться успеха, то преуспел бы давным-давно.– Но вы позвоните мне в случае необходимости?– Несомненно.– И не допустите неуважительного к себе отношения?– Ни в коем случае.Он издал неодобрительный звук, словно желая сказать, что не совсем удовлетворен, однако…– Хорошо, мисс Дорси. Я предоставлю вам свободу деятельности.– Спасибо, мистер Рикелли. – Она собралась было повесить трубку.– Увидимся за обедом.– За обедом нас не будет.– Не будет? Однако…– Джордано и мне нужно побыть наедине. Без свидетелей, – сказала Шерил как можно спокойнее, стараясь тем временем подальше отодвинуться от стоящего позади нее человека.Но, судя по раздавшемуся веселому возгласу: «Браво, браво!», она отодвинулась недостаточно далеко. Обернувшись, Шерил бросила на него негодующий взгляд. Нисколько не смутившись, он улыбнулся ей.– Мне надо идти, мистер Рикелли. Меня ждут кое-какие дела.– Но Джордано? Как он…– До свидания, мистер Рикелли. Я позвоню вам через несколько дней.– Дней? – начал было возмущаться он, но, не желая больше слушать, Шерил повесила трубку и вновь обернулась к Джордано, ожидая очередных поддразниваний.Он молча рассматривал ее. Усмешка, не сходившая раньше с его лица, исчезла, брови удивленно подняты.– Ого! Молодец! – В голосе Джордано была не насмешка или сарказм, а почти что уважение. – Ну вы и сказали ему!..– Я сказала лишь то, что нужно было сказать.– И что не рискнул бы сказать никто другой.– Мне кажется, что вы все эти годы говорили ему далеко не комплименты, – возразила Шерил. – Не могу поверить, что я была первой, кто возразил ему.– Может быть, и нет. Но вы первая, кого он выслушал.– Мы еще не знаем, действительно ли он выслушал, – сказала Шерил, несколько опасаясь того, что в данный момент Бенито пересекает газон, отделяющий дом от коттеджа.Как будто прочитав ее мысли, Джордано проковылял к окну и, отогнув занавеску, взглянул на дом отца.– Никто не идет, – сообщил он. – И пушки на нас пока что тоже не направлены.Шерил выдавила из себя улыбку.– Думаю, что это хорошие новости. – Теперь, когда разговор остался позади, она чувствовала слабость в коленках.– Так куда же мы с вами направимся?– Что?– Вы сказали ему, что мы не собираемся идти на обед, – напомнил он. – Куда же тогда?– Да, верно. – Она виновато улыбнулась. – Еще не придумала. Знаю только, что любая ваша встреча с отцом сейчас отнюдь не улучшит ситуацию.– Это просто вывело бы его из себя. – По лицу Джордано было видно, что такая перспектива отнюдь его не печалит.– Именно этого я и не хочу, даже если у вас другое мнение, – резко ответила Шерил. – Но полагаю, что вы правы. Нам надо проветриться. Не хотите ли покататься на машине?– Очень хотел бы, – почти промурлыкал он.Она его защищала! На памяти Джордано от отца его защищал лишь один человек – мать. Как львица, обороняющая свое дитя, Фелисия Рикелли вновь и вновь сражалась со своим мужем – отклоняя одно за другим его бесконечные требования к Джордано вроде смены школы, учебы в определенном университете, переезда в Неаполь, участия в семейном бизнесе, женитьбы на подходящей женщине.– Он же не ты! – снова и снова повторяла Фелисия. – Оставь его в покое.– Но он же должен понять! Должен чему-то научиться!– Он научится тому, чему надо, может быть даже слишком скоро.К этому моменту в ее голосе обычно звучала такая боль, что Джордано хотелось ворваться к ним, отшвырнуть отца, успокоить боль матери. Но он сдерживался в бессильной ярости. Сдерживался до тех пор, пока отец, кивнув головой, не говорил холодным, отстраненным голосом:– Как хочешь, Фелисия.И он вновь исчезал из их жизни. Тогда она приходила к не находящему себе места, взбешенному Джордано и говорила:– Он твой отец. Ты должен уважать это.– Я не могу уважать его, – каждый раз возражал Джордано.– Ах, Джордано. – Она брала его за руки, и он позволял ей заключить его в ласковые объятия. Сначала Джордано был настолько мал, что зарывался лицом в грудь матери, но со временем мог уже прижаться щекой к ее макушке. Он чувствовал, как она слегка качает головой, и слышал слова, которых никогда не понимал: – Бедный Бенито ничего не может с этим поделать. Хотя и пытается.Насколько мог видеть Джордано, старик , и не думал пытаться. Если только не относить к этому неприятности и боль, которые он щедро дарил жене – женщине, отдавшей ему все, что она имела, начиная от богатства и кончая своей любовью.Джордано знал, что это был брак по расчету, и подозревал именно в нем причину безразличия отца. Он был уверен: Бенито женился из-за денег ее семьи и его совершенно не интересовала женщина, к ним приложенная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43