Я люблю тебя, Антонио. Люблю всем сердцем. И всегда буду любить.
Тогда он поцеловал ее, нежно и осторожно. И Палома почувствовала, что все плывет у нее перед глазами.
– Я решил, что потерял тебя навсегда, – хрипло произнес Антонио. – Я все время чувствовал, что теряю тебя, и ничего не мог с этим поделать. Я любил тебя, но не мог об этом сказать. Не хватало смелости. Да, Палома, я оказался трусом, и ты поняла это раньше меня.
– Антонио, милый, не надо!
– Нет, не останавливай меня. Я хочу, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок. Однажды я уже любил…
– Я знаю. – Палома нежно дотронулась губами до его щеки. – Исабель. Она приходила поговорить со мной.
– Исабель была здесь? В галерее? Когда? – Изумлению его не было предела.
– Вчера.
– Боже мой! И что же она тебе рассказала?
– Все, – просто ответила Палома.
Антонио покачал головой.
– Что ж, я рад этому. – Он помолчал. – После того, что сделала Исабель, я не собирался позволять кому бы то ни было приближаться ко мне. Я говорил себе, что это признак силы, не желая замечать, что на самом деле веду себя так из слабости и страха. Но когда я встретил тебя, все изменилось. Каждый миг, что мы провели вместе, делал меня по-настоящему счастливым. Но я не верил себе и не верил тебе. Я пытался прогнать прочь волшебное чувство. Иногда я был до омерзения самодовольным… Прости меня, теперь я понимаю, как это глупо.
Палома чуть заметно улыбнулась.
– Когда ты сказала мне, что все кончено, я еще ничего не понял. Я считал, что всегда смогу заставить тебя выйти за меня замуж, а там все образуется. Но когда ты уехала, у меня опустились руки. Я не знал, как вернуть тебя. И подумал… может, эта картина… Впрочем, какая разница!
Палома молча взяла его руку в свои, как в тот далекий день в саду.
– Я боялся, что моя любовь не нужна тебе.
– Она всегда будет нужна мне, Антонио. Никогда не оставляй меня, любимый!
– А ты хорошо подумала? Знаешь ли, я жуткий собственник и ничего не делаю наполовину, – улыбнулся он. – Ты нужна мне вся, целиком.
– Целиком! – в восторге повторила Палома.
Антонио вновь стал серьезным.
– Знаешь, ты вернула меня к жизни, Палома. Я снова живу, дышу и люблю. И я хочу, чтобы так было всегда. Я хочу жить в твоем сердце.
В глазах Паломы стояли слезы.
– В моем сердце, – прошептала она. – Навсегда, любовь моя.
Эпилог
Присев на краешек кровати, Антонио наблюдал за тем, как его жена и девятимесячная дочь сосредоточенно смотрятся в зеркало.
– Ну, – обернулась к мужу Палома, – разве она не прелесть?
Антонио кивнул, глядя на малышку, которая с серьезным видом засунула палец в рот.
– Думаешь, она поняла, что я сказала? – с сомнением осведомилась Палома.
– Держу пари, что да, – заверил жену Антонио, с трудом сдерживая смех. Что-что, а сообразительности их ненаглядной дочери было не занимать.
– Хотелось бы верить! – Палома, бережно прижимая дочь к себе, снова повернулась к зеркалу. – Ну а я как выгляжу?
– Как всегда, восхитительно! – воскликнул ее муж. Он поднялся с кровати и шагнул к ней. – Знаешь, что? – шепнул он, намереваясь поцеловать Палому в обнаженное плечо. – Может, наплюем на свадьбу и останемся дома? Ну а после извинимся перед молодыми…
Рассмеявшись, Палома ловко увернулась от губ мужа.
– Вот что я тебе скажу, мой дорогой. Если нынче ты будешь вести себя хорошо, я попрошу донью Долорес посидеть с Рамоной… – она подарила мужу такой многообещающий взгляд, что у того дух захватило, – и ты свозишь меня в наш ночной клуб. А потом мы…
– Договорились, дорогая! – Антонио радостно улыбнулся и тут же вновь посерьезнел. – Ох, Па-лома, – тихо признался он, – такого везучего Торрес-Кеведо, как я, на свет еще не рождалось!
– А уж мне-то как повезло, – подхватила Палома. – Ты не мужчина, а мечта каждой женщины!
– Это ты сделала меня таким. – Антонио на мгновение прижался щекой к волосам жены. – Если Алехандро и Ингрид любят друг друга хотя бы вполовину так же сильно, как мы, то за их безоблачное будущее я спокоен.
– И жили они счастливо, и умерли в… – мечтательно начала Палома и вдруг всплеснула руками. – О, дорогая…
– Что случилось? – встревожился Антонио.
Полуобернувшись к мужу, Палома продемонстрировала ему дочь. Воспользовавшись ситуацией, маленькая Рамона взяла с туалетного столика помаду и, видимо, подражая матери, разрисовывала свою рощицу жирными розовыми полосами.
Родители поглядели на дочь, потом друг на друга – и весело рассмеялись.
– Ты затмишь собой невесту, – пообещал Антонио дочери, беря ее на руки. Затем посмотрел на жену и в который уже раз подумал, что же такого замечательного он совершил, чтобы заслужить этакое счастье!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47