OCR
Оригинал: harold Robbins, “Never Leave Me”
Перевод: А. Герасимов
Гарольд Роббинс
Никогда не покидай меня
Конец вместо начала
Я вернулся в офис после ленча в половине третьего.
— Контракт уже поступил от юриста? — спросил я секретаршу.
Она кивнула.
— Я положила его вам на стол, Бред.
Пройдя в кабинет, я сел за стол и взял документ. Полистал страницы. В плотных строчках, заполненных всевозможными условиями, оговорками и дополнениями, чувствовался профессионализм высочайшего класса. Я начал читать и испытал удовлетворение. Это было лучше, чем бренди после обеда.
Зазвонил телефон; не отрывая глаз от контракта, я снял трубку и услышал голос секретарши.
— Пол Реми, из Вашингтона, по второму аппарату.
— Хорошо, — я нажал кнопку селектора. — Пол, договор уже у меня на столе... — радостным тоном сообщил я.
— Бред! — резко перебил он меня.
В его голосе прозвучали ноты, заставившие мое сердце забиться чаще.
— Да, Пол?
— Элейн покончила с собой!
— Нет, Пол!
Произнесенные им слова потрясли меня.
Контракт выскользнул из моих пальцев, белые листы разлетелись по столу и ковру. Кто-то сильно сдавил мне грудь. Я дважды безуспешно попытался что-то сказать.
Я откинулся на спинку кресла. Комната медленно крутилась вокруг меня. Я закрыл глаза и беззвучно закричал: «Элейн! Элейн! Элейн!»
Потом невероятным усилием воли заставил себя вновь обрести дар речи. Не узнал своего дрожащего голоса.
— Как это случилось, Пол? Когда?
— Вчера ночью. Она приняла смертельную дозу снотворного, — ответил он.
Я сделал глубокий вдох. Самообладание постепенно возвращалось ко мне.
— Почему? — выдавил я из себя, зная ответ. — Она оставила записку?
— Нет. Ничего. Никто не знает причину.
Я перевел дыхание. Известие о смерти станет для всех полной неожиданностью. Мой голос окреп.
— Ужасная новость. Пол.
— Для всех нас — тоже, Бред. Последнее время она, казалось, начала оживать. Несколько недель тому назад Эдит сказала, что Элейн снова, похоже, обрела покой благодаря этой работе по профилактике полиомиелита, в которой ты ей помогал. По словам Эдит, Элейн снова нашла себя, делая что-то полезное для других.
— Знаю, — устало вымолвил я. — Знаю.
— Поэтому я и позвонил, Бред. Элейн симпатизировала тебе. Восхищалась тобой. Она не раз говорила Эдит, какой ты прекрасный человек.
Его слова причиняли мне боль. Я должен был заставить Пола замолчать — он мог убить меня.
— Я тоже считал ее замечательной женщиной, — подавленно произнес я.
— Мы все так считали. Нас поражало, откуда в ней столько мужества, столько сил, чтобы выстоять после случившегося. Теперь, наверно, мы этого никогда не узнаем.
Я сомкнул веки. Они никогда не узнают. Но я-то знал.
Знал многое. Слишком многое.
— Когда состоятся похороны?
— Послезавтра.
Он назвал кладбище и добавил:
— В одиннадцать часов. Она будет лежать рядом с мужем и детьми.
— Я приеду. Встретимся там. Если я что-то могу сделать...
— Нет, Бред. Все уже подготовлено, — сказал он. — Теперь никто не сможет сделать для нее что-либо еще.
Я опустил трубку. Его слова звенели у меня в ушах. Я сидел, уставясь на разлетевшиеся по столу и ковру листки. Машинально наклонился, чтобы поднять их, и вдруг внезапно на моих глазах появились слезы.
Я услышал, как открылась дверь, но не поднял головы. Передо мной стояла Микки. Она коснулась рукой моего плеча.
— Мне очень жаль, Бред, — сказала Микки.
Выпрямившись, я посмотрел на нее.
— Ты знаешь?
Она кивнула.
— Он сообщил мне, прежде чем я соединила его с вами, — тихо промолвила Микки. — Это ужасно.
Она протянула мне бокал.
Я взял его и поднес к губам. Микки стала собирать бумаги, валявшиеся на полу. Подобрав последние листки, она вопросительно посмотрела на меня.
Моя улыбка больше походила на гримасу.
— Ничего, — сказал я, — оставь договор здесь. Я просмотрю его позже.
Она положила аккуратную стопку на стол и направилась к двери.
— Никаких звонков, Микки, — предупредил я ее. — И никаких посетителей. Я занят.
Обернувшись, Микки кивнула; дверь мягко закрылась за секретаршей. Я подошел к окну и посмотрел в него. Мрачные серые здания врезались в холодное голубое небо. На клочке Мэдисон-авеню размером пятьсот на четыреста футов размещались помещения общей площадью в полмиллиона квадратных футов. Новые соседние дома казались крохотными. Этот городской пейзаж был частью большого бизнеса, которому я принадлежал.
Я стремился к этому миру с тех пор, как началась моя сознательная жизнь. Теперь я знал, чего он стоит.
Ничего. Абсолютно ничего. Один маленький человек на тротуаре стоит больше целого города.
Я не мог поверить в то, что она мертва. Совсем недавно мягкие губы Элейн касались моих, ее голос звучал у меня в ушах.
Элейн. Я произнес имя вслух. Некогда сладкое и нежное, теперь оно казалось кинжалом, вонзающимся в мое сердце. Почему ты сделала это, Элейн?
Снова раздалась трель телефона. Я вернулся к столу, раздраженно поднял трубку.
— Я же просил ни с кем меня не соединять, — рявкнул я.
— Ваш отец здесь, — тихо сказала Микки.
— Хорошо, — произнес я, поворачиваясь лицом к двери.
Он скованно вошел в кабинет. Отец почти всегда имел смущенный вид; уверенным в себе он казался лишь сидя за рулем автомобиля. Отец осторожно, изучающе покосился на меня своими темными глазами.
— Ты знаешь? — спросил он.
Я кивнул.
— Мне позвонил Пол.
— Я услышал по радио и сразу же приехал сюда, — пояснил он.
— Спасибо.
Подойдя к бару, я вытащил бутылку.
— Со мной все в порядке.
Я наполнил два бокала виски и протянул один из них отцу.
— Что ты собираешься делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48