Она покачала головой, и ее пальцы выскользнули из моей руки.
— Нет, Бред, — мягко произнесла она. — Все кончено.
Не будем возвращаться к этому.
— Я люблю тебя, — сказал я. — Ничего не кончено.
— Я совершила ошибку, Бред, — вполголоса пробормотала Элейн. — Пожалуйста, не напоминай мне о ней. Я Хочу быть твоим другом.
— Ты не любишь меня? — спросил я.
Я никогда еще не видел таких глаз. Они говорили о многом и были полны боли.
— Отпусти меня, Бред, — попросила она. — Пожалуйста.
Я перевел дыхание, вернулся к креслу и сел в него.
Дрожащими пальцами выбил сигарету из пачки и закурил. Сквозь облако дыма посмотрел на Элейн.
— Зачем ты вернулась, Элейн? Чтобы помучить меня?
Мне показалось, что я физически ударил ее. Она поникла на моих глазах. Ее голос зазвучал скованно.
— Во всем виновата я. Из-за меня ты поссорился с моим дядей.
— Тут ты ни при чем, — поспешил возразить я. — Он даже не знает о нашем знакомстве.
— Мне известно о досье, которое он на тебя завел.
Этот документ послужил причиной твоего отказа встретиться с ним вечером. Ты знал, что если бы я пошла с тобой, он бы обо всем догадался. Ты защищал меня.
— Я защищал самого себя. Действовал из эгоистических побуждений. Боялся нажить неприятности.
Она помолчала.
— Откуда тебе известно про досье? — спросил я, вспомнив о Сандре. Эта девушка могла вычислить имя."
— Мне сказал дядя Мэтт, — ответила Элейн. — Он рассердился на тебя за твой резкий тон. Он считал, что действует тебе во благо.
— Да избавит меня Господь от благих намерений Мэтта Брэйди, — с сарказмом заметил я. — Еще немного, и я окончательно погибну.
— Дядя Мэтт убежден, что у него тебя ждет блестящее будущее, — сказала Элейн.
— У меня здесь была прекрасная перспектива, — произнес я. — Твой дядя уничтожил ее. Теперь у меня нет ничего.
Я потушил сигарету, которая едва не обожгла пальцы.
— Он — великий благодетель, — добавил я. — Для тех, кто всегда поддакивает ему.
— Я могу поговорить с дядей Мэттом, — предложила она.
— Нет, спасибо. Я в этом не нуждаюсь. К тому же поздно. Он отнял у меня важнейших клиентов.
Я улыбнулся.
— Твой дядя не тратит времени зря.
— Бред, мне очень жаль, — выдохнула она.
Я встал.
— А мне — нет, — сказал я. — Во всяком случае, себя.
За все в этом мире приходится платить. Равной мерой.
Даром ничего не дается. Маленькое счастье — маленькая боль, большое счастье — большая боль. Баланс всегда сходится.
Она поднялась.
— Ты сдался, — в ее голосе прозвучало ледяное презрение.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно воскликнул я. — Что мне делать? Подать на него в суд?
Ее глаза были холодны.
— Дядя Мэтт испытает разочарование, — заметила она. — Мне показалось, он предвкушает схватку.
— Чем я могу с ним сражаться? — спросил я. — Игрушечной саблей? Потеряв заказчиков, я остался без средств.
— У меня есть деньги, — сказала она.
— Побереги их.
— Я хочу помочь тебе, Бред. Могу я что-нибудь сделать?
Я посмотрел на нее и покачал головой.
— Не знаю, Элейн. Не знаю, в силах ли кто-нибудь помочь мне теперь. В этом бизнесе есть один неписаный закон, и я его нарушил. Клиент не должен страдать, что бы ни произошло с тобой. Никто больше не приблизится ко мне в страхе оказаться вымазанным той же кистью.
— А что другие члены комитета? — спросила Элейн. — Я знаю кое-кого из них. Твой план по-прежнему интересует их.
Я рассмеялся.
— Думаю, твой дядя уже обработал и их тоже.
— Откуда тебе это известно? — спросила она. — Я хорошо их знаю. Многие члены комитета не любят дядю Мэтта.
Ей следовало отдать должное. Попытаться стоило. Я потянулся к телефону.
— Кто не любит его особенно сильно? — спросил я.
— Ричард Мартин из «Индепендент Стил», — с воодушевлением сообщила она. — Ты собираешься ему позвонить?
Кивнув, я попросил Микки соединить меня с Мартин ном. Опустил трубку в ожидании звонка.
— Отлично, — сказала Элейн.
Глаза ее сияли.
— Мы и так уже потеряли много времени.
Я улыбнулся. Эта женщина была в моем вкусе. Мне нравилось в ней все. Даже ход ее мыслей. Она вытащила свой золотой портсигар. Я подошел к Элейн и поднес огонь.
Она посмотрела на меня; голубой дым окутал ее лицо.
Я усмехнулся.
— Если бы ты не была моей любимой, я бы пригласил тебя в компаньоны.
— Будь осторожен, — предупредила она, улыбаясь. — Я могу поймать тебя на слове. Тогда ты никогда от меня не избавишься.
— Неплохая идея. Из нас двоих убегаю не я.
Улыбка исчезла с ее губ.
— Почему мы не можем быть друзьями, Бред?
Я смотрел на нее так долго, что она смутилась. Опустила глаза.
— Почему, Бред? — тихо повторила Элейн.
— Когда-нибудь — возможно, — медленно произнес я. — Когда уйдет любовь.
Она подняла глаза. Я увидел в них такую боль, что мое сердце сжалось. Потянулся к Элейн, чтобы отвести эту боль, но моя рука замерла на полпути. Зазвонил телефон; я подошел к столу и снял трубку. Микки сообщила, что Мартин на ленче. Я попросил ее перезвонить ему позже.
— Он на ленче, — объяснил я.
— О... — рассеянно протянула Элейн, не поднимая глаз.
— Элейн, — резко произнес я.
— Что? — тихим голосом спросила она.
— Но любовь еще не ушла, Элейн, — сказал я.
Когда она подняла глаза, я понял, что ей не скрыть от меня правду.
Боль исчезла из ее глаз.
Глава 20
Мы отправились на ленч в «Колони».
Метрдотель встретил нас у входа.
— Мистер Ровен, — забормотал он, — у меня есть для вас особый столик.
Я огляделся по сторонам. Ресторан был полон людей, но этот человек умел льстить. Все столы были у него особыми. Он подвел нас к столу, расположенному в глубине зала. Казалось, еще два шага, и мы окажемся на Шестидесятой улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48