Но это их не останавливало. Они были уверены в себе и считали, что система защиты не сможет отразить их атаку. У кого-то эти ожидания оправдывались, у кого-то — нет. Так и происходил естественный отбор.
Серая поверхность приблизилась вплотную, и Ромео обнаружил себя стоящим в уже знакомой комнате. Но теперь он уже был не у двери, а стоял у самого окна. В том кресле, где все прошлые сбои визиты обычно сидел Ромео, теперь располагался Шекспир.
— Доброго дня тебе, — поприветствовал его Ромео. — Я слушаю тебя, но давай не будем затягивать нашу беседу, о'кей? У меня очень мало времени.
Где-то там, в реальном мире, его ждет Хоуп.
— Я постараюсь быть кратким, — коротко кивнул Шекспир. — Но мне придется кое-что объяснять.
— Ну так начинай.
— Ты ведь знаешь, что на каждого из нас было наложено множество непреодолимых условий. Мы с тобой уже говорили об этом. Так, на каждого из нас был наложен прямой запрет на изменение сознаний людей. Мы не можем теперь изменять рефлексы людей, которых встречаем в Сети, и менять им структуру сознания. Это прямой запрет, и обойти его, как мне кажется, просто немыслимо. Меня всегда удивляло, как Гефест смог запрограммировать твою Татти. И я наконец-то выяснил это.
Шекспир чуть повозился в кресле, устраиваясь поудобнее, и продолжил.
— Гефест не программировал Татти сам. Здесь он обойти запрет не смог. Вместо этого он создал программу, которая должна была сама запрограммировать того, кто на нее первый наткнется. Татти просто не повезло, и она открыла ее первой. Так все и произошло. Гефест заполучил в свое распоряжение человека с улучшенными рефлексами и измененной структурой личности. Но первая фаза его плана была сорвана мной и тобой. И вот здесь против Гефеста начал играть временной фактор. Дело в том, что человеческая психика очень… — Шекспир задумался, выбирая верное слово, — эластична. Ее можно легко изменить, но если оставить потом человека в покое, то он рано или поздно вернется почти в то же самое состояние, каким он был до программирования. То есть внесенные изменения рано или поздно исчезнут. И это касается не только чисто психологических изменений, рефлексы тоже потом ухудшаются. Они не возвращаются в норму полностью, но человек никогда более не будет чувствовать себя так же, как в первые дни после изменения.
Поэтому созданную аватару надо постоянно подстегивать, обновляя цели, заложенные в сознание, и. освежая уровень рефлексов. Гефест не мог этого делать сам и возложил эти функции на все ту же программу. Именно с ней регулярно должна связываться Татти. Если же ее уничтожить, то Татти вскоре перестанет охотиться за оператором Гефеста и вернется к обычной человеческой жизни.
Ромео помолчал, осмысливая полученную информацию.
— Я вообще-то виделся с Татти буквально полчаса назад, — медленно сказал он Шекспиру. — И должен отметить, что она все помнит о своей предыдущей жизни. Она здраво рассуждает и совсем не похожа на слепое орудие Гефеста. Она сама мне сказала, что действие программы давно закончено, она хочет просто скрыться из поля зрения ЦЕРТа, который охотится за ней, и как можно скорее обо всем забыть. Честно говоря, я склонен ей верить. В общем, я хочу развязаться с этим делом. Банковский счет, который ты мне передал, естественно, возвращается тебе.
— Счет я отдал под твой контроль без всяких условий, — отмахнулся Шекспир. — Но подумай вот о чем — если она неподвержена действию программы, то почему она поехала именно в Бостон? Это больше тысячи километров от Атланты, другой конец побережья. Ты не подумал о том, что она может лгать тебе, чтобы просто вывести тебя из игры?
Ромео пожал плечами.
— Меня это тоже смутило. Но проверить-то невозможно. К тому же я уже так устал от этих постоянных поездок. Я все же не оперативный работник, чтобы вот так вот мотаться за Татти по всему свету. Тем более что у меня все равно не получится надеть на нее троды и подключить к тебе. Я в Атланте нанял двух бойцов, чтобы они просто усыпили ее, так она в сонном состоянии как-то почувствовала запах снотворного газа, проснулась и спокойно убежала из номера через балкон. Это был впечатляющий трюк. Я до этого еще не видел, как кто-нибудь спускается с девятого этажа на руках, без каких-либо приспособлений.
— Сейчас тебе уже нет нужды надевать на Татти троды. Достаточно вывести из строя конструкт Гефеста, и Татти вернется почти к прежнему состоянию. Я, конечно, не могу сказать, что она будет помнить, но точно могу гарантировать, что она более не будет охотиться за оператором Гефеста.
— И рефлексы ее вернутся почти к исходному состоянию, — кивнул Ромео. — Это ты уже говорил — я помню. Хорошо, я понимаю, чего ты хочешь. Тебе нужно, чтобы я сделал заход на эту коммуникационную программу и уничтожил ее, верно?
Шекспир только молча кивнул в ответ.
Ромео задумался. Татти в недавней беседе четко сказала, что она вышла из-под контроля Гефеста, но хочет оставить свои рефлексы все в том же улучшенном состоянии. Да еще и об увеличенной продолжительности жизни она упоминала. Это, конечно, ее личное дело, и никто не имеет права делать выбор вместо нее. Но ведь все не так просто. Скоро она поймет, что рефлексы ее ухудшаются и снова свяжется с программой Гефеста. Вместе с обновлением рефлексов она получит опять все то же задание — выйти на оператора Гефеста. И тут уже у нее выбора не будет, она снова начнет свой танец вокруг оператора. Если уже не начала.
В любом случае результаты будут неутешительны. Если она добьется того, чего хочет Гефест, тот вырвется на свободу и снова развяжет войну. Ромео даже боялся представить, что начнется снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110