Мышонок до сегодняшнего дня не надевал смокинг, галстук-бабочку, и на официальных приемах тоже ни разу не был. Все это заставляло его немного нервничать. В комнате зазвонил телефон. Мышонок последний раз поправил бабочку, которая отказывалась сидеть ровно, вышел из ванной и поднял трубку. Звонил присланный за ним шофер. Он, оказывается, уже ждал Мышонка внизу у подъезда.
Тремя часами позже Мышонок сидел один в беседке, стоящей на берегу небольшого искусственного пруда, который, совершенно точно, обошелся владельцу очень дорого, и смотрел на огоньки свечей, плавающих в черной воде пруда. Свечи были установлены на каких-то плавучих подставках и медленно дрейфовали в пруду. Мышонок хотел было рассмотреть, на чем именно закреплены свечи, но ни одна из них близко к берегу не подплыла.
Вечеринка, а если быть точным, корпоративный прием, вероятно удалась. Во всяком случае, все эти посетители большого дома, стоящего в центре явно нехилого по размерам сада, были довольны друг другом и собой. Мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях, и все постоянно друг другу улыбаются, все друг друга знают. А про эти платья на женщинах Мышонок вообще старался не вспоминать. Некоторые вычурные и блестящие, другие подчеркнуто скромные, но у всех есть одна общая черта — дорогие до чертиков. Это с первого взгляда видно. Готовое платье из магазина так фигуру облегать не будет, сидят просто как вторая кожа. Кстати о фигурах. Каждая женщина, которую видел сегодня Мышонок, вне зависимости от своего возраста имела отличную фигуру. Но вряд ли это из-за постоянных занятий спортом, скорее, такие фигуры покупают у хирургов, саркастически думал Мышонок.
А этот хваленый аналитик так и не встретился с Мышонком. Будь его воля, Дмитрий бы уже давно плюнул на это мероприятие и уехал обратно в город. Больше двух часов он бродит по этому дому с бокалом в руке, все ему улыбаются, но поговорить не с кем. Да и не хочется особо с кем-то здесь разговаривать, честно говоря. Конечно, как только он сюда приехал, Зондерганн, отмечавший свое назначение на пост вице-президента, представил его главе VTZ Дэниелу Гуннерсону. Рукопожатия, дежурные улыбки, не менее дежурные фразы. Рад, что вы выбрали время заехать ко мне, Дмитрий. Осваивайтесь, чувствуйте себя как дома.
Ага. Выбрал время заехать, несомненно. Кажется, моего мнения никто и не спрашивал, подумал Мышонок. Так или иначе, два часа пропали бесцельно. Следует признать объективно, в этом обществе Мышонок был чужим. Какое счастье, что на самом деле ему не придется делать карьеру в подобных корпорациях. Здесь было… душно.
Мышонок снял смокинг, аккуратно сложил его, все-таки вещь не своя, пришлось напрокат взять, и положил на скамейку его рядом с собой. Поверх смокинга улеглась бабочка. Теперь можно было и верхнюю пуговицу рубашки расстегнуть, освободив шею. Туфли и носки отправились под скамейку. Бокал, который был в руке почти все время, поставить справа, ноги забросить на скамью, стоящую напротив. И вот теперь можно расслабиться.
Мышонок сидел, опираясь спиной о стену беседки, и слушал музыку, доносящуюся со стороны дома. Естественно, ни о какой современной музыке на таком приеме и речи быть не могло. Что ж, оно и к лучшему. Под изумительный низкий и бархатный голос Викки Карр было так приятно смотреть на черную воду пруда с маленькими трепещущими огоньками плавающих свечей.
Мышонок услышал шаги и повернул голову на звук. По дорожке, освещенной круглыми фонарями, стоящими на земле, к беседке подходила молодая девушка. Когда она подошла ко входу, Мышонок понял, что в оценке возраста он ошибся. Подросток, лет четырнадцать-пятнадцать. Судя по раскосым глазам и черным прямым волосам — японка. Причем не чистокровная, в лице чувствовалась примесь европейской крови. Высокие скулы, чуть более рельефные черты лица. Симпатичная. Не красивая, но все-таки симпатичная. Больше всего Мышонка удивила ее одежда. После двух часов общения со смокингами и вечерними платьями увидеть на девушке голубые джинсы и белую футболку без рукавов было странно. На правом бицепсе завязан узлом воздушный красный платок, который уместнее все же смотрелся бы на шее.
Девушка в темноте беседки нащупала рукой на скамейке сложенный смокинг Мышонка и уселась на него. Затем, не говоря ни слова, нагнулась вниз, расшнуровала белые кроссовки, поставила их рядом с туфлями Мышонка и так же, как он, положила ноги на скамейку напротив. Мышонок обратил внимание, что все ее движения были настолько легки и отточены, что казалось, будто девушка танцует. На нее хотелось просто смотреть во все глаза, что, впрочем, Мышонок и делал. Впрочем, девушка молча смотрела на пруд, и Мышонок решил, что дальше глазеть на гостью будет невежливо, и тоже повернулся к пруду. В молчании прошло минуты две. Первым не выдержал все-таки Мышонок.
— Так и будем в молчанку играть? — спросил он.
— Нет. Теперь уже не будем, — ответила гостья. Голос у девушки, нет, точно, подростка, был тонким, каким-то кукольным. Обычно у азиатских девушек именно такие голоса и бывают. Но на английском языке говорит совершенно без акцента.
— Дмитрий, — представился Мышонок.
— Да, я знаю, — сказала девушка, все так же глядя на пруд. — Меня Ицки зовут.
— С моей стороны не будет слишком большой наглостью называть тебя Ицки-тян?
В темноте блеснули белки глаз Ицки, когда она повернула голову, чтобы посмотреть на Мышонка.
— Нет, пожалуй. С твоей стороны, — она выделила голосов слово «твоей», — это наглостью не будет.
— Дай-ка я угадаю. Ты, наверное, и есть тот самый аналитик, для беседы с которым меня сюда вызвали, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110