В конце лета 1940 года старший советник военной администрации (фактически гражданский чиновник в военной форме) Ганс Куприан познакомился с эмигрантом Василием Максимовичем. Его секретарша влюбилась в Максимовича и познакомила его со своими друзьями. Таким образом тот получил доступ в Управление военной администрации, хотя и ненадолго, поскольку Управление по делам беженцев в конце 1940 года было расформировано.
Но что же тогда делать с "многочисленными старшими офицерами", которые, по словам Пипе, были подкуплены "Красной капеллой" и "жестоко наказаны"? Что можно сказать о генералах, которые, по мнению Жиля Перро, посвятили Максимовича в тайны своих антинацистских планов?
Все это мифы.
"Полковник" Куприан, описанный Перро, оказался просто скромным гражданским служащим в военной форме, который с апреля 1941 года руководил администрацией в далеком Бордо, а его "генерал фон Пфеффер", который сплотил вокруг себя "группу офицеров", оказался ещё одним чиновником, который некоторое время был прикреплен к начальнику военной администрации и действовал в качестве представителя по делам беженцев. Он покинул Францию ещё до начала русской кампании, другими словами, до начала активных действий "Красной капеллы".
Даже Редер очень низко оценил шпионскую деятельность информаторов Треппера в военной администрации, что видно по срокам, отмеренных им в приговорах: Куприан получил три года лишения свободы за нарушение воинской дисциплины, Анна-Маргарет Хоффман-Шольц - шесть лет каторги за измену по халатности, а три её подруги - шесть недель строгого ареста за разглашение своих номеров полевой почты.
Берлинская группа под руководством Харро Шульце-Бойзена была гораздо лучше информирована в военных вопросах. В период между 14 июня 1941 года и 30 августа 1942 года они послали в Москву 500 радиограмм, содержавших главным образом военную информацию, которая касалась производственной статистики Люфтваффе, диверсионных операциях абвера на Восточном фронте, подробностей о новых типах вооружения, политической ситуации на оккупированных территориях, положения с топливом в Германии и натянутых отношениях между ставкой фюрера и вермахтом.
Но то, что действительно хотел генерал-полковник Пересыпкин информацию о войсках, планы и даты начала операций, подробности совещаний в ставке фюрера - агенты Шульце-Бойзена чаще всего достать не могли. Информация этой группы редко поднималась выше уровня вспомогательных сведений.
Беглый просмотр списка информаторов сразу показывает сильные и слабые стороны разведывательной сети Шульце-Бойзена. Через полковника Гертса, инспектора по строительству Хеннигера он был хорошо информирован о стратегии Люфтваффе, кое-какие секреты абвера поступали к нему через лейтенанта Гольнова, а о работе службы безопасности связи - через капрала Хайльмана и фенвика Траксла, но ни у кого из информаторов не было доступа в оперативный штаб ОКВ, в Генеральный штаб армии или военно-морской штаб. Поэтому в Москву приходилось передавать только то, что удавалось узнать через третьи-четвертые руки.
Более того, если бы советское руководство строило свои решения исключительно на полученной из Берлина информации, дела на фронте могли только усложниться. Разведданные Шульце-Бойзена грешили неточностями, а в отдельных случаях оказывались и вовсе неверными. Это можно доказать, взглянув на следующие радиограммы "Красной капеллы" из Берлина.
22 сентября 1941 года берлинская агентура сообщала в Москву: "В начале августа ОКВ решил отвести войска на Восточном фронте на линию Рига-Одесса. В строительстве этого оборонительного рубежа участвует 900. 000 человек из организации Тодта." Факты же говорят о следующем: 12 августа 1941 года ОКВ издало "Приложение к директиве 34", которое ставит задачу немецким войскам: выдвинуться в район Москвы "до наступления зимы". Ни один человек в опьяненном победой ОКВ даже не думал в то время о строительстве оборонительных рубежей.
21 октября 1941 года советский Генеральный штаб получил из Берлина сообщение: "Приказ Гитлера предусматривает захват Ленинграда к 15 сентября". На самом деле 5 сентября фюрер решил, что Ленинград должен стать "второстепенным театром военных действий" и достаточно только блокады города. В середине сентября он остановил дальнейшее продвижение войск к городу, поскольку не хотел рисковать бронетехникой.
22 октября Берлин передавал "Директору" следующее: "Propaganda companies с бронетехникой находятся в Брянске и готовы войти в Москву. Операция планировалась на 14, а затем на 20 октября". Фактически же Гитлер отдал приказ группе армий "Центр" о захвате Москвы до наступления зимы только 14 октября, а немцы не смогли выйти на подступы к Москве раньше начала ноября. Но в любом случае там не могло быть никакого скопления бронетехники, поскольку propaganda companies ей не обладали.
Берлинская агентура была не лучше информирована и о других оперативных планах. В сообщениях Шульце-Бойзена есть упоминание о неком стратегическом плане германского генерального штаба, который состоял из трех частей: "План I-Урал, План II-Астрахань, План III-Кавказ". В архивах оперативного штаба ОКВ ни один из трех этих планов обнаружен не был, хотя в планах германского командования имелись чем-то сходные цели: Москва, Ленинград и Кавказ. Шульце-Бойзена особенно интересовал последний из них. 12 ноября 1941 года он доложил "Директору", что "План III с конечной целью Кавказ" вермахтом отложен и "снова вступит в силу весной 1942". В этом он тоже ошибался.
Очевидно, до Шульце-Бойзена дошла информация, что 3 ноября главнокомандующий группы армий "Юг" фельдмаршал фон Рундштедт попросил штаб армии приостановить кавказскую операцию - армия увязла в болотах и "снабжение войск стало явно недостаточным".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112