Однако ещё в самом начале у Амплетцера случилась досадная оплошность, которая могла привести к провалу всего предприятия. В январе 1943 года, когда операция "Вайде" ещё только начиналась, чрезмерная самоуверенность охраны позволила совершить побег бывшему радисту "Красной капеллы" Йохану Венцелю. Охранник оставил ключ в замке двери. Венцель сбил его с ног, выскочил из комнаты и запер за собой дверь, а через несколько мгновений уже затерялся на улице.
Сначала Венцель обосновался в Бельгии, затем перебрался в Голландию. Опасаясь, что его сотрудничество с немцами раскрыто, он старательно избегал встреч с советскими и коммунистическими агентами. Но это было только на руку гестапо. Оно пыталось проводить операцию "Вайде" самостоятельно, но в феврале 1943 года было вынуждено оставить эту затею.
По другим направлениям радиоигра Амплетцера и Райзера оказалась более успешной. Москва ни на миг не усомнилась в своих агентах на Западе, все ещё полагая, что они на свободе, а запросы "Директора" становились все более конкретными и настойчивыми.
1 февраля 1943 года "Директор" передал: "Постарайтесь установить: а) число подразделений, переброшенных к испанской границе; б) типы пушек и танков". 21 февраля поступил приказ: "Поручите "Производителю" произвести наблюдение за немецким транспортом и техникой, особенно если они направляются из Франции через Германию к нашей границе, а также за возвращающимися во Францию".
На следующий день "Директору" потребовалось выяснить: "Какие немецкие дивизии находятся в резерве во Франции и где именно?" 9 марта 1943 года: "Информируйте нас, какие немецкие войска размещены в Париже и Лионе. Число, род войск, продовольственный рацион и оснащение". 18 марта: "Проверьте и немедленно сообщите, находится ли в Нанте 462 пехотная дивизия, 465 пехотная дивизия в Эпинале и 467 во Франции, её точное местонахождение нам неизвестно".
Десятью днями спустя: "Какие дивизии размещены в Шалон-сюр-Ман и Ангулеме. Мы располагаем информацией, что 9-я пехотная дивизия находится в Шалон-сюр-Мане, а 10-я танковая дивизия в Ангулеме. Подтвердите правильность этих данных".
Гестаповские радисты всегда спешили удовлетворить запросы "Директора". Так, например, в конце января они сообщили в Москву: "Из надежного источника получена информация, что в последние недели декабря немцы начали исключительно масштабное передвижение войск в сторону испанской границы, особенно в районе Бордо-Ангулем. Между десятым и двадцатым декабря поток транспорта был настолько мощным, что на железнодорожном перегоне Потье-Ангулем наблюдалось до восьми воинских эшелонов в день.
16 марта они сообщили о "выводе многочисленных воинских подразделений из Антверпена и оживлении движения в сторону южной Франции, включавшем 26 воинских эшелонов, 18 из них состояли из более чем 50 вагонов, а 8 - около 40; главным образом - пехота". 23 марта "Директору" передавали об "увеличивающихся масштабах войсковых транспортов и перемещениях войск в Бельгии и Франции", а пять дней спустя о "свежих формированиях Люфтваффе в Бретани", которые, по-видимому," представляют собой свежесформированные подразделения воздушно-транспортных и десантных войск".
Гестапо сообщало даже самые незначительные подробност. Так например, 2 апреля: "Новая дивизия СС в Ангулеме не имеет ни номеров, ни знаков. Солдаты в серой полевой форме с черными нашивками на воротничке и эсэсовским значком. Оснащена необычно большим числом транспортных средств".
1 апреля на тему об эсэсовских дивизиях: "Артиллерия: средние и тяжелые гаубицы, тяжелые длинноствольные орудия, все моторизовано. Дополнительно - многочисленные современные противотанковые пушки и зенитки. Дивизия располагает рядом средних бронемашин. Личный состав около 16000 человек".
Чем подробнее становились вопросы "Директора", тем большн он вынужден был выдавать все ещё работавшую на Западе сеть своих информаторов, а именно это и было целью гестапо. Там имели все основания полагать, что советская шпионская организация во Франции, Бельгии и Голландии разрушена, но ещё оставалась коминтерновская сеть и подполье французской компартии, которых также подключили к сбору информации для русских.
Гораздо более важной целью была советская шпионская сеть под руководством Александра Радо в Швейцарии. После разрома группы Шульце-Бойзена/Харнака на неё возложили ответственность за обеспечение Москвы информацией с самых высоких уровней руководства германского вермахта. Радо давно отбросил всякие попытки получить собственных агентов в германском руководстве и занимался только перехватом информации по каналам швейцарской армейской спецслужбы, у которой оказались замечательные связи в ставке фюрера. *
(* Главой I-го разведывательного сектора швейцарской спецслужбы, который отвечал за Германию, был капитан Макс Вайбель. Закончив Высшее военное училище командного состава, он поддерживал дружеские отношения со многими его выпускниками. Во время Второй мировой войны они охотно снабжали его информацией, которая затем суммировалась и передавалась разведслужбам союзников, с которыми Швейцария, постоянно опасавшаяся германского вторжения, старалась сохранить хорошие отношения. Сеть информаторов Радо имела доступ к разведывательной информации через эти каналы. Прим. авт.)
Для выявления последних оставшихся источников информации (сеть Коминтерна, французские коммунисты и группа Радо) из Парижа приезжает представитель гестапо, разительно отличавшийся от педанта-бюрократа Райзера.
Криминальрат Хайнц Паннвиц родился в Берлине в 1911 году, принадлежал к христианской общине "Искателей пути", и даже став гауптштурмфюрером СС, оставался членом Конфессиональной церкви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112