, с. 796—798; Cant., с. 49-53. Бартоломео делла Пульола пишет, что смерть унесла восемь десятых населения (см.: Bart., с. 409). О границах империи в XV в. см.: Bakalopulos, с. 56—65.

.По прихоти судьбы культурная жизнь Византии в этот период политического упадка была более бурной и плодотворной, чем когда бы то ни было. В художественном и интеллектуальном отношении эра Палеологов была поразительной. Мозаики и фрески в церкви Хоры в Константинополе, относящиеся к началу XIV в., обладают такой живостью, свежестью и красотой, что по сравнению с ними произведения итальянских мастеров того же периода выглядят примитивными и незрелыми. Произведения столь же высокого качества создавались и в других местах столицы, а также в Фессалонике Об искусстве времен Палеологов см.: Beckwith, с. 134 и сл.

. Однако искусство такого высокого уровня обходилось недешево. Денежные затруднения становились все более ощутимыми. Во время коронации 1347 г. заметили, что драгоценные украшения в диадемах Иоанна VI и императрицы были в действительности сделаны из стекла Greg., с. 788—789.

. К концу столетия, хотя было еще достаточно произведений искусства малых форм, новые церкви строили только в провинциях, например в Мистре на Пелопоннесе и на Афоне, и отделаны они уже были гораздо скромнее. Между тем интеллектуальная жизнь, значительно менее зависящая от финансовых возможностей, продолжала блестяще развиваться. В конце XIII в. Константинопольский университет был заново отстроен известным первым министром Феодором Метохитом, человеком образованным и обладающим большим вкусом; отделка церкви Хоры также связана с его именем О Феодоре Метохите и культурной жизни в его время см.: Beck 3.

. Он способствовал появлению блестящей плеяды византийских ученых.Наиболее известные ученые XIV в., такие, как историк Никифор Григорас (Григора) [Здесь и ниже в скобках приводятся другие варианты написания некоторых известных греческих фамилий XV в., встречающиеся в византинистике. ( Примеч. ред .)], богослов Григорий Паламас (Палама), мистик Николай Кавасилас (Кавасила), философы Димитрий Кидонис и Акиндинос (Акиндин), учились в Университете в одно и то же время и испытали влияние Метохита. Его преемник на посту первого министра Иоанн Кантакузин также поощрял их, однако впоследствии, когда он узурпировал императорскую корону, многие из них с ним порвали.Каждый из этих ученых обладал оригинальным мышлением; несмотря на дружбу, они вели оживленные дискуссии друг с другом, как на протяжении почти двух тысячелетий греки постоянно спорили о том, кто выше — Платон или Аристотель. Они спорили о семантике и логике, но их дискуссии неизбежно вторгались в область богословия. Православная традиция была весьма чувствительной к философии. Ревностные церковнослужители верили в обучение философским дисциплинам, используя термины Платона и методологию Аристотеля. Однако православная богословская наука в целом отвергала философию, считая ее неспособной разрешить проблемы, связанные с Богом, поскольку Бог по своей сущности был выше человеческого познания. Конфликтная ситуация возникла в середине XIV в., когда кое-кто из философов под влиянием западной схоластики выступил против традиционного церковного толкования мистицизма, защитники которого должны были в связи с этим сформулировать свою доктрину и провозгласить веру в извечную Божественную энергию. Это привело к острой полемике, посеявшей вражду между прежними друзьями и партиями. Доктрина о Божественной энергии получила поддержку главным образом среди монахов, в большинстве своем антиинтеллектуалов. Главный выразитель их идей, Паламас, именем которого часто называют эту доктрину, был человеком глубокого ума, не воспринимавшим, однако, идеи гуманизма. Тем не менее в число его приверженцев входили такие высокообразованные интеллектуалы-гуманисты, как Иоанн Кантакузин и Николай Кавасилас. Их победа никак не была, вопреки распространенному мнению, победой обскурантизма См.: Meyendorff, а также: Beck 1.

.Существовала, однако, другая, главная проблема, которая касалась не только богословов и философов, но и политиков, — проблема объединения с римской церковью. Раскол между двумя церквами к тому времени был уже полным, и триумф паламизма способствовал еще большему его углублению. Однако для многих византийских государственных деятелей было очевидным, что империи не выжить без помощи Запада. Если эту помощь можно получить только ценой подчинения римской церкви, грекам следует на это пойти. В свое время Михаил Палеолог, отвергая западные планы возрождения Латинской империи, пытался склонить свой народ к унии с Римом, заключенной на Лионском соборе. Но большинство византийцев отнеслись к унии резко отрицательно, и, когда угроза для империи миновала, его сын Андроник II отрекся от унии. Теперь, когда империя оказалась окруженной почти со всех сторон турками, положение стало еще более угрожающим. Уния стала необходима не для того, чтобы откупиться от врагов-христиан, а чтобы заручиться поддержкой в борьбе против куда более опасных врагов-неверных. На православном Востоке не было никого, кто мог бы оказать помощь. Христианские государи придунайских стран и Кавказа были слишком слабы, да и сами находились в серьезной опасности, а русские, обремененные к тому же множеством собственных проблем, слишком далеки Прим. ред. — Конец XIV в. — ордынское иго на Руси. Готовились к Куликовской битве (1380 г.)

. Но захочет ли хоть одно католическое государство спасать тех, кто, по его мнению, стали схизматиками? Не будет ли оно считать турецкое нашествие справедливой карой за раскол?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91