В пору юности нас преследуют тени прошлого, но мы никогда не станем
считать их сном. Это наши воспоминания. Мироощущения юности слишком чисто,
чтобы обмануться хотя бы на миг.
"Eureka", Эдгар А.По.

2
Вечерний ветерок доносил до меня шепот тумана, когда я приблизился к
берегу. Судно было довольно далеко. Я произвел беглый осмотр
погружающегося в сумерки берега в надежде найти небольшую лодку, чтобы
отправиться на корабль. Через некоторое время бесполезность моих попыток
стала очевидной.
Я снова обратил внимание на корабль. Несмотря на надвигающуюся ночь и
туман, я понял, что поплыву туда. Другого пути у меня не было. Хотя еще до
армии я накопил некоторый опыт участия в драках, все же иллюзий по поводу
моих способностей противостоять целой команде на борту я не питал. Моя
реакция боксера и навыки борца едва могли бы выручить против дюжины
крепких матросов, вооруженных фут-штоками и лодочными баграми. В то же
время я не мог позволить кораблю опять уйти, унося Энни из моей жизни в
последний раз и навсегда. Я должен использовать малейший шанс, пойти на
любой риск, чтобы выручить ее.
Но как только я присел, чтобы расшнуровать ботинки, раздалось
скрежетание корабельной лебедки. Оно доносилось с корабля, возле которого
несколько мгновений спустя я увидел спущенную на воду лодку. Так и не
расшнуровав ботинки, я замер в ожидании. Очевидно, корабль не собирался
немедленно сниматься с якоря. Я решил не привлекать к себе внимания
попытками вплавь добраться до корабля, а увеличить свои шансы на успех,
наблюдая за группой людей, которые собирались сойти на берег. Возможно
даже, что моя затея окажется теперь менее рискованной, чем я предполагал.
В конце концов, я же не был до конца уверен, что дело нечисто. Я мог
истолковать неправильно ситуацию, в которой оказалась Энни, и ее
поведение. Быть может, она поспешила на борт судна по своей воле. Не
выдавал ли я собственные предположения и страхи за действительность,
драматизирую безобидное событие, которое виделось мне через призму нашего
загадочного знакомства.
Но упрямый чертенок внутри меня говорил: "Нет!" К сожалению, довольно
часто, этот чертенок овладевает большей частью нашего осознания. Я понял
это немного позднее, когда, рассекая густой туман, лодка направилась к
берегу. Я окликнул их, и они изменили свой курс, приближаясь прямо ко мне.
В лодке было восемь или десять человек, быстрые, уверенные взмахи
весел приближали ее ко мне. Меня заинтересовало, какую цель могли они
преследовать, сходя на берег именно здесь и в это время. Я уже мог хорошо
разглядеть их предводителя, негодяя злобного вида. Он смотрел на меня,
ухмыляясь, потирая руки. Где-то, внутри меня, посмеивался чертенок.
Меня встревожил взгляд мужчины, и не столько его злобность и
очевидность его намерений, сколько то, что именно я, и не кто иной, был
объектом его пристального внимания. И тут меня осенило, почему именно
здесь и сейчас они решили сойти на берег: их странной целью было каким-то
образом причинить мне зло. Противоречивые чувства переполнили меня: им
нужен был именно я, им было заранее известно, что я буду именно здесь в
этот вечер.
Когда они достигли мелководья, нас разделил туман. Мне был слышен шум
весел, плеск воды, шуршание гальки и песка по днищу лодки, когда они
втаскивали ее на берег. Я развернулся и побежал.
Их силуэты показались в поредевшем тумане, и я услышал шум погони. Я
повернул в глубь острова, пробираясь сквозь чащу. Преследователи
приближались, легко нагоняя меня.
- Остановись, или будет хуже! - крикнул один из них, наверное
главный. Этого было достаточно, чтобы удвоить или утроить мои попытки
спастись.
Что-то царапнуло мне плечо - должно быть, бросили камень - и
следующий крик раздался еще ближе. Я продолжал бежать, чувствуя, что
кто-то меня настигает. По звуку его дыхания и топоту шагов я понял, что он
вот-вот меня догонит.
Я немедленно обернулся и столкнулся лицом к лицу со своим
преследователем, смуглолицым крепким парнем с дубинкой в правой руке. Он
остановился и слегка отступил назад, очевидно удивленный неожиданным
отпором. Я быстро ударил его по коленной чашечке, потом стукнул в бедро,
нога подкосилась, я налетел на него, сдавил горло и вырвал из рук дубинку.
Другой мужчина, пониже ростом с безобразным шрамом от губы до уха,
приближался ко мне. Я понял, что столкновения с ним мне не избежать.
Я ждал, опустив руки. Он не был вооружен, и я, немного согнувшись,
отступил назад, подпуская его поближе. Он ударил меня, я в ответ стукнул
его дубинкой по локтю. Он взвыл, и я немедленно стал наступать,
нацелившись ему в висок, но промахнулся, и удар пришелся в челюсть. Его
заменил крупный чернобородый детина, который замахнулся кинжалом, направив
его мне в живот. Я уклонился от удара, хотел стукнуть его по руке, но
промахнулся. Тогда он ударом левой в затылок отбросил меня к дереву.
Сквозь его бороду мне виден был ряд зубов, разделенных двумя щербинками,
нож болтавшийся на боку, когда он наступал на меня, расчищая себе путь
вытянутой вперед левой рукой.
Не в силах двигаться, я наблюдал, как он приближается ко мне. Вдруг
необычайно длинная волосатая рука обвила справа его туловище, заломив за
спину руку, в которой был нож. Уродливая рука схватила его слева, потом
подняла высоко в воздух и швырнула вниз к его товарищам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11