Так что если вдруг во мне взыграет страсть, он будет начеку и не позволит посягнуть на ее добродетель. А если нечто подобное произойдет с ней, я сам смогу себя защитить.Продолжая скрести бритвой подбородок, он попытался представить себе, как эта леди будет заигрывать с ним. Принимая во внимание ее прямолинейность, она бросится ему на шею. Он представил себе ее распустившиеся волосы, лицо, приподнятое ему навстречу, чуть приоткрытые губы и порезался бритвой.Кру побледнел.— Умоляю вас, сэр, позвольте мне помочь вам. — Он промокнул полотенцем крошечную капельку крови возле уха Алистера.Алистер отмахнулся и от помощи слуги, и от полотенца.— Если перед битвой при Ватерлоо герцог Веллингтон сумел самостоятельно побриться без каких-либо роковых последствий, — сказал он, — то и я смогу с этим справиться перед верховой прогулкой по сельским тропинкам в компании с рассудительной и практичной деревенской женщиной.Кру погрузился в мрачное молчание, и Алистер благополучно закончил бритье.Как только с бритьем было покончено, начался менее опасный для жизни процесс одевания, и Кру снова разговорился. Вчера вечером, когда его хозяин отсутствовал, он побывал в таверне, где частенько собирались местные слуги, и продолжил сбор информации. Он узнал, почему представитель лорда Гордмора получил от ворот поворот, и эта информация подтвердила его собственное впечатление о ситуации в Лонгледж-Хилле.Однако об Олдриджах Кру ничего нового не сказал.
Героическому сыну лорда Харгейта было смертельно скучно.Мирабель сказала себе, что этого следовало ожидать. Через час после начала этой ознакомительной прогулки она уже ругала себя за то, что согласилась показать ему свой мир, тем более сейчас, когда все вокруг было окрашено преимущественно в коричневые, серые и грязно-зеленые тона.При всем желании ему не удастся увидеть ландшафт таким, каким его видела она.Не многим мужчинам это удавалось.Даже в Лонгледже мало кто по-настоящему понимал, почему она посвятила этому месту более десяти лет жизни. Что пережила, отдав молодые годы и распростившись с юношескими надеждами и мечтами. Мирабель отказалась даже от своего единственного шанса на любовь, потому что любимый мужчина оказался не готовым распрощаться с надеждами и мечтами и строить вместе с ней жизнь в этих местах.Она не хотела, чтобы все сложилось таким образом.Но у нее не было выбора. Она верила, что состояние отца со временем улучшится, но этого не произошло. Он позволил всем вокруг поступать так, как им заблагорассудится. Как и следовало ожидать, некоторые этим воспользовались. Пока она находилась в Лондоне, его некомпетентный — а может быть, просто бесчестный — управляющий имением привел все дела в хаотическое состояние и за несколько лет почти полностью уничтожил то, что создавалось поколениями.Сначала Мирабель взяла все в свои руки по необходимости. Больше было некому. Но со временем полюбила землю так же страстно, как ее отец — растения. С той лишь разницей, что его интересовала теория воспроизводства в растительном мире, а она строила идиллический мир.Она заменила более современными устаревшие и неэффективные методы сельскохозяйственного производства, повысила производительность, перестроила деревню на территории поместья и начала восстанавливать лесной массив.Но для мистера Карсингтона ее лесонасаждения были всего лишь рощицей, а современные коттеджи — деревенскими домиками. Внедренные ею методы культивации казались ему примитивными. А ее стадо крупного рогатого скота, на его взгляд, состояло из ничем не примечательных домашних животных.И сейчас, когда они остановились, чтобы полюбоваться невозделанными склонами Лонгледж-Хилла, Мирабель знала, что он не станет впитывать, как она, его красоту и обратит на него не больше внимания, чем на прочие красоты, которые она ему показывала. Он окидывал их равнодушным взглядом и ждал, когда наконец она закончит говорить.Он даже не удивился, как чист и свеж здесь воздух. Видимо, не заметил этого. Угольный дым — тяжелый лондонский воздух, к которому он привык, лишил его обоняния. И не только обоняния. Он был глух, слеп, невосприимчив к красоте и радостям сельской жизни.Она зря потратила время. Он так и не понял, что она пытается защитить.Сквозь охватившие ее отчаяние и обиду до нее донесся его низкий голос:— Если ваш управляющий не справляется со своими обязанностями, мисс Олдридж, почему бы вам не найти другого? Или вы держите его из чувства жалости? Он, видимо, некомпетентен, если нуждается в постоянном контроле?Она удивленно взглянула на него. Он, очевидно, заметил ее удивление, потому что, улыбнувшись, добавил:— Я очень внимательно вас слушал. — Он как-то криво усмехнулся, сердце ее тоже сбилось с ритма.Словно почувствовав волнение Мирабель, ее кобыла Софи шарахнулась от мерина мистера Карсингтона.— Мне показалось, что вы заснули, — сказала Мирабель.— Я размышлял, — сказал он.— Это мне в голову не пришло.— Вообще-то я сначала делаю, а потом думаю. И вообще у меня много недостатков. Но я стараюсь исправиться.— А я думала, все Карсингтоны — образцы добродетели.— Два моих старших брата, возможно.— Но вы прославленный герой. Он поморщился.— Я просто пытался не опозориться за то короткое время, что находился на поле боя.— Вы слишком скромны. Ради спасения других вы рисковали жизнью.Он хохотнул.— Так поступают только люди недалекие. Мы бросаемся навстречу опасности, не думая о последствиях. Едва ли бесшабашность можно назвать героизмом. У меня совершенно не было опыта, и я старался не путаться под ногами и случайно не убить никого из соотечественников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95