Ее непослушные волосы щекотали ему подбородок.— Мне пора возвращаться в свою комнату, — сказала Мирабель, наклонилась и легонько поцеловала его в губы.К его груди прикоснулись великолепные розовые соски. А губы у нее были такими мягкими, и пахло от нее так сладко.Он с трудом заставил себя подняться с кровати.— Я тебя отпущу, только не забывай, что мы должны пожениться, причем как можно скорее.— Значит ли это, что ты женишься на мне независимо от того, будет построен канал или нет? — спросила она.Он пошел к умывальнику, ощущая на себе ее взгляд.— Это значит, что я решу данную проблему, — ответил он. — И не говори мне: «А что, если ты не сможешь ее решить?» — потому что я ее решу. — Он налил в таз воды, захватил полотенце и принес ей.Она быстро — слишком быстро — умылась.Он подобрал с пола ночную сорочку и пеньюар, еще разок полюбоваться нежными очертаниями ее тела и помог ей одеться.Завязывая ленточки пеньюара, он спросил:— Часто твоя тетушка присылает тебе подобные вещицы?— Нет, — краснея, призналась Мирабель.— Я так и думал. Иначе ты одевалась бы совсем по-другому. Почему же она сейчас тебе это прислала?— Она не сказала. Мне пора идти.— Мирабель.— Я навещу ее в Лондоне. И обязательно спрошу. Рада, что ты одобрил ее вкус, — торопливо проговорила она. — Она поедет со мной за покупками. Я с ужасом думала об этом. Это отнимет массу времени, а у меня было запланировано столько дел, столько политических махинаций. Но теперь я не стану заниматься делами и смогу делать покупки. — Она улыбнулась ему. — Для моего приданого.— Нет, нет и нет, — заявил он. Она удивленно взглянула на него.— Да, ты будешь покупать приданое, но позднее, вместе со мной, — проговорил он.— Ты не одобряешь мой вкус, — догадалась она.— Если не считать того, что на тебе надето сейчас, вкус у тебя просто отсутствует. Но это не проблема. Проблема в том, что ты не должна прекращать начатую кампанию.— Мистер Карсингтон.— Алистер, — поправил ее он.— Алистер.Она положила ладонь ему на грудь.— Не забудь, что цель моей кампании заключалась в том, чтобы провалить ваш проект строительства канала. Но это, как оказалось, разорило бы твоего лучшего друга, а также твоих младших братьев. Этого я не могу допустить, тем более что речь идет всего лишь о каком-то отрезке водного пути протяженностью менее двадцати миль.— Существует более приемлемое решение, — заявил Алистер. — Оно вертится у меня в голове, но я не смогу его нащупать, если ты будешь продолжать провоцировать меня. — Он осторожно взял ее за плечи и заглянул в голубые сумерки ее глаз. — Всю жизнь для меня все было легко и просто, — произнес он. — Я знал, что кто-то решит за меня мои проблемы, и никогда ничем не рисковал. Мне не приходилось напрягать свой ум. До последнего времени. До того, как появилась ты. Ты не позволишь, чтобы все было легко и просто. Ты заставила меня все пересмотреть под другим углом. Заставила думать, организовывать, размышлять. Ты не должна сдаваться. Меня еще никогда не одолевали с такой силой проблемы, и я уверен, что это именно для меня. Такого прилива энергии я давным-давно не испытывал. Ты меня понимаешь, дорогая возмутительница моего спокойствия? Мне нужно было осложнение ситуации!Она пристально посмотрела на него.— Вот как? Да, я вполне тебя понимаю. — Она улыбнулась, словно взошло солнышко. — У меня камень с души свалился.Она крепко поцеловала его в губы на прощание и вышла из комнаты.
Мирабель незаметно добралась до своей комнаты и скользнула под одеяло, зная, что не сможет уснуть.Вдруг она услышала в коридоре шаги и приглушенные голоса. Она взглянула в окно. Солнце еще не взошло. В дверь, соединявшую ее комнату с комнатой миссис Энтуисл, постучали, а мгновение спустя, появилась и сама миссис Энтуисл в пеньюаре, обильно украшенном ленточками и рюшечками. Ее одеяние выглядело еще более фривольно, чем одеяние Мирабель.— Дорогая, мне не хотелось бы врываться к тебе таким образом, но Джок привез тревожные вести, — сообщила она.«Отец. Что-то случилось с ним».С гулко бьющимся сердцем Мирабель вскочила с кровати и, накинув халатик, выбежала в коридор, где стоял промокший до нитки Джок.Извинившись за то, что побеспокоил ее, он сказал, что мистер Бентон приказал не терять ни минуты.— Хозяин не вернулся домой к ужину, — объяснил грум. Этим было все сказано.Вскоре она, миссис Энтуисл и все, кто их сопровождал, мчались в Олдридж-Холл.
Джексон не уходил.Согласно плану, он должен был убедиться в том, что Калеб держит ситуацию под контролем и что у него достаточно денег, чтобы добраться до Нортумберленда, а потом вернуться, чтобы помогать своему хозяину в Лондоне.Но Джексон остался — и все потому, что Калеб заставил мистера Олдриджа проглотить несколько капель сердечного лекарства Годфри. Когда в среду вечером разразилась буря, именно Джексон принял решение остановиться в опустевшем коттедже старшего мастера с шахты.Калеб тщетно пытался убедить Джексона, что капли не повредят мистеру Олдриджу, что доктора прописывают это лекарство пациентам целыми ведрами. Джексон лишь поглядывал на него с неприязнью и хлопотал вокруг старика, как будто это был его родной отец.Старик, почти впавший в детство, вечно путался у всех под ногами, и толку от него не было никакого. Все считали его добрым и честным, но почему в таком случае он не поставил на место свою наглую рыжую доченьку? Почему позволял ей совать нос, куда не следовало? Почему не замолвил словечка за Калеба, когда мисс Олдридж его уволила, хотя тот долгие годы служил ему верой и правдой? Старый дурак позволил ей прогнать Калеба без рекомендации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95