Эдит Хилл: «Порабощенные сердца»

Эдит Хилл
Порабощенные сердца



Аннотация Женщина по имени Рика — единственная, кто остался в живых после нападения на ее деревню римских легионеров. Теперь самое сильное чувство в ее жизни — ненависть к римлянам. Однако волею короля именно к ней в дом попадает в качестве раба римский центурион Гален Мавриций, посланный в стан врага с тайной миссией искать мира с отказывающимися покориться римскому владычеству племенами северной Британии. И именно этот человек становится для нее всем. Преодолевая ненависть, вырастает великая, изменяющая их обоих любовь… Эдит ХиллПорабощенные сердца Пролог Она лежала, окутанная истомой, дрожа от предвкушения. С урчанием он обрушился на нее, и она подалась навстречу ему, открываясь. Его прикосновения были холодными, дыхание — тяжелым, и она задрожала, когда он вошел в нее. Он входил снова и снова, всякий раз посылая огненные стрелы молний, разрывающие темноту ночи. Богиня Земли была великолепна, и с громогласным, ужасающим ревом бог Неба достиг экстаза… Плод их союза родился тут же — дождь, дарующий жизнь, обрушился на людей.
Пришельцы, захватчики из-за моря, ничего не знали и не хотели знать о здешних обычаях и вере. Они использовали эту ночь для уничтожения жизни…Для этих смуглокожих конников гроза означала только одно: грозу — обычное дело ранней весной на сыром и туманном острове. Кляня неудобства, которые гроза причиняла им и их лошадям, они, тем не менее, благословляли ее как укрытие. В темноте их приближение к незащищенной деревне прошло незамеченным, шум дождя заглушил топот копыт. Когда они были готовы к нападению, дождь прекратился, и они, возбужденные жаждой крови, с криками и ревом бросились на деревню.Это была не битва, а резня. По-другому и не могло быть: девяносто шесть кавалеристов против горстки фермеров. В одно мгновение аборигены попадали под копьями, мечами и стрелами. Утолив один голод, победители готовились насытить другой.Они подожгли хижины и не обращали внимания на грязь и холод, подобно совокупляющимся зверям. Некоторые женщины сопротивлялись. Другие упали на мечи своих мужей, чтобы не подвергнуться насилию перед смертью. Некоторые с младенцами на руках и детьми, цепляющимися за их юбки, бросились в лес.Те захватчики, которые еще не насладились борьбой, начали охоту. Пешком и верхом, освещая себе путь дымящимися факелами, зажженными от горящих крыш, они ломились через подлесок, преследуя добычу.От них никто не смог ускользнуть, и только одна выжила. Ее звали Рика, но те трое, которые загнали ее на маленькую поляну, не интересовались ее именем. Спешившись, они не стали торопиться. Разжигая себя, смеясь и издеваясь, они дергали женщину за одежду, рвали ее, толкая друг к другу, пока она не упала, обнаженная. Как и многие женщины этого острова, она была очень хороша, и они удовлетворили свою похоть, радуясь лакомой добыче.Ее воспоминания об этом страшном дне были отрывочными, но она никогда не забудет едкий дым факелов, оранжевые блики от пламени на бронзовых доспехах мужчин и свой собственный крик, когда она билась, пытаясь вырваться, пока они не бросили ее на землю.После первого болезненного проникновения она прекратила борьбу, и когда один кряхтящий человек сверху сменился другим, она уже не чувствовала ничего, кроме дикой ненависти. Ненависть дала ей силу вынести то, что они сделали с ней. Ненависть дала ей силу выжить. И с каждым вдохом она проклинала их имя и род: римляне… Глава 1 Укрепленный лагерь легионеров в Дэве, постоянная база второго легиона, Римская Британия, 78 год н.э. Они стояли в шеренгу, ожидая его приказа. Жгучее летнее солнце ослепительно сияло на начищенных доспехах. По их спинам, как и по его спине, стекали струйки пота. Он был без шлема, но прекрасно знал это ощущение тяжелого, железного, накаленного солнцем шлема на голове.Машинально он провел рукой по волосам, угольно-черным, как у всех в его роду, и коротко, по-армейски остриженным — тогда в бою противнику не за что ухватиться, чтобы перерезать глотку раненому или обезглавить труп. Прикрыв глаза от солнца, он еще раз взглянул на дюжину людей, стоявших перед ним. Какие молокососы! Последняя партия новобранцев — это, скорее, мальчики, чем мужчины. Можно было побиться об заклад, что под пластинами, прикрывающими щеки, у половины из них не было и намека на растительность. Впрочем, как и у него, когда он начинал.Шестнадцать лет — полжизни — Гален Мавриций отдал службе в легионах Рима. Под сенью штандартов с изображением Орла он возмужал, прошел путь от новобранца до офицера, центуриона когорты. Под его командой сейчас было четыреста восемьдесят человек. И от того, насколько обученными и дисциплинированными они станут под его началом, сумеет ли он воспитать в них ненависть к врагу, во многом будет зависеть их судьба, выживут ли они или погибнут в бою.Заметив, что новобранцам становится не по себе, он мысленно улыбнулся, но на лице это никак не отразилось — Гален давно научился контролировать его выражение. Специально помедлив еще немного, он кивком вызвал первого из шеренги. Вместо противника для обучения новобранцев, пока еще совсем неопытных, использовался врытый в землю столб в рост человека. Так обучали гладиаторов.— Коли, не замахиваясь мечом. Замах можно заметить.Щурясь от солнечных бликов на металлических доспехах, он ждал. Сделав выпад учебным деревянным мечом, рекрут нанес удар, достаточно резкий, но угодивший слишком высоко.— Ниже. Меть в живот, всегда в живот, иначе твой меч может застрять в грудине или между ребер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96