Ты уйдешь?Пораженный обвинением и страстью, с которой оно прозвучало, Гален не сразу сообразил, как ему следует реагировать. Присел на корточки рядом и, стараясь не смотреть в глаза, помолчал.— Почему ты так говоришь, Дафидд? — мягко спросил он.— Потому что я знаю, — не задумываясь, выпалил ребенок. — Я слышал, как об этом разговаривали воины в крепости. Они не обратили внимания на то, что я рядом. Неважно, если даже я и услышу разговор. На меня никто не обращает внимания.Гален искоса посмотрел на мальчика. Дафидд моргал, стараясь удержаться от слез и от гнева.— Они… они сказали, что ты д-дал слово Церриксу, что ты и другие не будете стараться убежать до весны. Поэтому вас больше н-не охраняют.В заявлении мальчика не было ничего, никакого секрета, но Гален почувствовал беспокойство. Возможно, и другие детали его соглашения с Церриксом свободно обсуждались в крепости.— Они говорили что-нибудь еще? — спросил он, поднимая голову и стараясь не выдать своих мыслей. Мальчик покачал головой.— Это правда? Ты обещал не убегать до весны?— Да. Для безопасности своих людей я должен был исключить возможность бегства и повторного плена. Я приказал им подчиниться мне и поклялся Церриксу. Пока легионы стоят на зимних квартирах это все равно бесполезно… — Он остановился, поняв, что мальчик все равно не слушает объяснений. — Дафидд, послушай меня. Я никогда…— А что с ней? — Синие глаза опять вспыхнули с осуждением и гневом. Он вытер скатившуюся слезу, оставив на бледной щеке грязный след. — Что с Рикой? Кто защитит ее и позаботится о ней, когда ты уйдешь? Или теперь, когда ребенок умер, тебя это больше не интересует? — Голос прервался, и он конвульсивно вздохнул. — Тебе был нужен он — он, а не мы!Слова мальчика резанули по живому. Руки Галена сжались в кулаки. Внутренний голос оказался прав! Рика тоже была права. Она предупреждала о растущей привязанности мальчика. И все же, как можно обвинять ребенка, когда сам виноват. Хоть и мимолетно, походя, но он тоже воспринимал их троих как одну семью.Дафидд был для Галена как бы связующим звеном, а мальчик видел в этой роли ребенка Рики. Отсюда и вопросы об отцовстве и о том, как мужчина делает женщину своей. Все, о чем он спрашивал в тот день, теперь обрело свое значение. Но как исправить положение, развенчать надежды, которые зародились и теперь разрушаются?— Дафидд. — Он поморщился, когда мальчик опустил голову, как бы отказываясь слушать. — Даже если бы ребенок Рики остался в живых, это ничего не изменило бы. Я давно сказал тебе, что я солдат и не могу позволить себе иметь дом и семью. У меня есть долг, обязанности… Когда настанет время, я должен буду уйти.Не поднимая головы, Дафидд ответил со слезами в голосе:— А как же мы? Тебе все равно? Гален вздохнул.— Нет, не все равно. Но я не имею права поддаваться чувствам. Первым делом для меня должна быть верность клятве, которую…— Дурацкой серебряной птице! — выкрикнул мальчик, подняв наконец голову. Глаза были полны слез. — Это нечестно.Гален потянулся к нему, но тот отшатнулся и вскочил на ноги. Гален остался сидеть. Лучше, если мальчик выскажется до конца, осознает неисполнимость своих желаний и неуемность фантазий.— Что нечестно? — спросил он мягко.— Все!Стиснутым кулачком размазывая слезы, текущие по щекам, Дафидд захромал прочь и уже в нескольких метрах от Галена выкрикнул последние слова:— Я ненавижу тебя.Гален поднялся, думая догнать его, но его остановил голос.— Пусть идет. Пора ему понять правду. Появление Рики было неожиданным, он повернулся и посмотрел на нее. В ярком свете солнца усталость и напряженность были еще более заметны. Рассеянный свет в тени под соснами скрывал круги под глазами и изможденность лица. Но и лесная тень не скрывала печаль.— Я думал, ты вернулась в постель, — сказал Гален неожиданно хриплым голосом. Он кивнул в сторону удаляющегося мальчика. — Как много ты слышала?Она плотнее запахнула накидку и посмотрела вслед Дафидду.— Достаточно.Гален вздрогнул, заметив слезы в ее немигающих глазах.— Ты ведь знаешь, я никогда не желал ему ничего плохого.— Я знаю. — На губах появилась грустная улыбка. — Один человек, который был очень добр ко мне, сказал, что время смягчит боль. Дай ему время, Гален. Все будет хорошо. Он поймет.— А ты?Вздрогнув, Рика глубоко вздохнула и заставила себя посмотреть в темную глубину его глаз. Сердце ее дрогнуло.— Мне тоже нужно время, — прошептала она, — и тебе тоже. Глава 14 В потоке солнечного света, проникающего в хижину через открытую дверь, распущенные волосы Рики отливали чистым золотом. Длинные, почти до колен, они тяжелой волной падали ей на плечи. Обычно она заплетала их в косу, но сейчас почему-то не сделала этого.Рика присела, чтобы завязать ремешок сандалии. Ее лицо скрылось за покрывалом светлых волос, и Гален понял, в чем дело. Предстоящий поход на рынок будет первым ее появлением в крепости после рождения мертвого ребенка. Зная, что станет мишенью для всеобщего внимания и сплетен, Рика старалась отгородиться от любопытных глаз.Она выпрямилась и нервно пригладила платье. Она не носила это платье раньше. Во всю длину до колен, оно было покрыто узором из маленьких красных клеточек на розовом, цвета рассвета, и золотом, цвета полуденного солнца, фоне. Неподвязанное, свободно спадающее вниз, оно не скрывало ее стройной фигуры и ставшего теперь плоским живота. Даже тем, кто еще не слышал о ее потере, достаточно будет одного взгляда, чтобы понять, что она больше не носит ребенка.Рика встала, и Гален осторожно поддержал ее за руку.— Ты уверена, что у тебя хватит сил? — спросил он и отвел прядь волос со щеки, вглядываясь в округлое лицо цвета слоновой кости в поисках следов усталости или бледности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96