— Я подчинюсь приказам, центурион. Вытерплю все, что придумают эти ублюдки. Но знай, за каждый взмах серпом, косой или лопатой, который они заставят меня сделать, они получат в ответ удар моего меча. Когда мы весной уйдем отсюда, я буду требовать перевода в легион, который пойдет против этой крепости. И тогда я порадуюсь.Внутри у Галена что-то сжалось при мысли о неминуемом падении крепости. Он никогда не испытывал такого раньше. Что же в клятве Друза заставило его почувствовать нечто вроде сожаления? Ощутив на себе вопросительный взгляд Силы, он отогнал эту мысль.— Довольно разговоров, — твердо скомандовал он и поплотнее завернулся в свой плащ, заметив, что пошел дождь.
Устрашающе громким голосом бог Неба призывал свою любимую. Он был нетерпелив. Ему надоело ждать. Время пришло. Он жаждал наконец слиться с нею. Ему нужна была мощь этого союза. Их люди повернулись к чужим богам. Пора было проучить их, как непослушных детей. Рассказать о мощи и славе их отца и матери. Показать им порядок — то, что было и будет всегда. Богиня Земли услышала его зов. Ощутила его волю. В его власти были силы разрушения. Она же, дающая жизнь, владела мудростью. Оборотной стороной всякой жизни является смерть, даже для богов. Когда вера в них умрет, умрут и они. Но пока, они еще живы. Она обняла своего любимого, открылась ему. Когда он бросил вызов их судьбе, с глубоким, долгим, торжествующим криком она приняла его. Ее слезы тихо упали на все принимающую землю.
Рика невидящим взглядом смотрела на пламя в очаге, не чувствуя ни тепла, ни света. Ее сморила усталость, но мозг не успокаивался, переполненный мыслями, мечущимися так же неистово, как ветер за стенами хижины.Рика ненавидела дождь. Но больше всего ненавидела оглушающий гром и вспышки молний. Грохот и свет пробуждали воспоминания. Но сейчас так не хотелось возвращения знакомых и ужасных картин. Она повернула голову. Дафидд спокойно спал, свернувшись в клубок на своей постели из звериных шкур. Если он и видел сны, то это были добрые сны. Сны маленького мальчика, который наконец почувствовал себя полезным. Этим вечером он щебетал без остановки, как птичка. Улыбка, непринужденный смех, беззаботность — все это было дано ребенку римлянином. А он, этот Гален, затратил лишь несколько ласковых слов и немного заботливого внимания. Рика столько раз слышала это имя от Дафидда, что, казалось, закричит при одном его звуке! И все же… При мысли о высоком римлянине ее кровь внезапно согрелась, как будто ненависть, которую она питала к нему и к его народу, каким-то образом утешила ее, как не смог утешить огонь. Ей ясно представилось его лицо… Чеканные черты, резко очерченные губы с обычной, дразнящей полуусмешкой, твердый взгляд… Даже в своем рабском положении он был воплощением высокомерия римлян! Но почему именно его образ пришел на ум так легко, именно его черты врезались в память?По всем правилам ее должны преследовать мысли о другом мужчине. Прошло всего пять лун, а она уже не в состоянии вызвать живой образ человека, чьей женой она была. Рика с трудом вспоминала его лицо и звуки голоса. Во имя богини! Десять лет он был ее мужем, женившись на ней сразу, как она вышла из девического возраста, в ее четырнадцатое лето.Кейр не смог защитить ее, как не преуспел и еще во многом. Благородного рода, он, однако, не принял образа жизни своей семьи. Повзрослев, он отказался стать воином, выбрав судьбу пахаря. Как простой свободнорожденный работник, он пахал землю, принадлежавшую отцовскому клану, довольный своим решением.Но в обществе, где война почиталась и была единственным достойным занятием для человека благородного происхождения, такой поступок считался позорным. Насмешка, с которой был встречен выбор Кейра, не исчезла со временем. Более двенадцати лет он оставался в немилости у своей семьи и вызывал возмущение войной племени. Некоторые утверждали, что детская болезнь, которая чуть не лишила его жизни, отняла у него мужество. Рика слышала слухи и жестокие шутки за его спиной, но что могла она, по сути еще ребенок, знать о подобных вещах?Отец Рики охотно согласился на брачный союз. После смерти жены он смотрел на дочь как на обузу. Потеряв надежду на сына, он увидел в этом браке последнюю возможность приобрести наследника. Кровь, которая будет течь в его внуке, быть может и подпорченная трусостью, все же будет королевской.Рика тоже видела привлекательные стороны в этом союзе, несмотря на то, что Кейр был почти в два раза старше ее. Он был не похож на развязных бесцеремонных молодых людей, похотливо смотревших на дочь фермера. Когда они бывали вместе, гуляя вдоль реки или на уединенной поляне, его просто радовало ее общество, и он никогда не пытался приставать к ней.Причина такой сдержанности вскоре стала очевидной. Слухи оказались правдой. Брачная ночь завершилась неумелыми и неудавшимися попытками близости между девочкой, которая боялась этого акта, и мужчиной, который не мог совершить его. Хотя он лишил ее девственности, но не смог оплодотворить своим семенем. Это повторялось каждый раз, а через несколько лет он постепенно потерял даже эту способность. Так что не было никакого внука, никакого сына. Ее жизнь с ним ничем не отличалась от той, которую она вела под отцовской крышей. Просто сменился объект ее заботы и власть над ней одного мужчины на власть другого.Но с землей и фермой было иначе. Земля, на которой Рика работала с Кейром, была ее землей. И она строила свою жизнь. Но через три года после их свадьбы вернулся Маурик, по обычаю завершивший пребывание в клане матери. Он вернулся как воин, но насмешки, что он, быть может, не отличается от своего трусливого родственника, преследовали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96