— Это спальня Эрриан, — сказала она. — Надеюсь, вам здесь будет удобно. Наверное, надо было поменять обстановку после того, как дочь вышла замуж и уехала в Шотландию, но я решила оставить все как было. Видимо, я сентиментальна.
Мэллори окинула взглядом комнату. Все здесь было выдержано в нежных голубоватых и желто-зеленых тонах. Посредине — узкая кровать под шелковым балдахином и такого же цвета покрывалом, у одной стены — диванчик, обитый желтой тканью, у другой — длинный туалетный столик.
— Эрриан сама выбирала обивку и ткани, когда эту спальню готовили к ее дню рождения. Ей тогда исполнилось двенадцать лет.
— Как здесь красиво! Кэссиди улыбнулась.
— Мне понятно ваше состояние: мы свалились на вас как снег на голову. Но у вас не должно быть сомнений — я несказанно счастлива тем, что Майкл женился именно на вас.
— Но вы же меня совсем не знаете!
— Дорогая, моя интуиция еще никогда не подводила меня! Я уверена, что вы сделаете моего сына счастливым.
— Ваша светлость…
— Надеюсь, вы не откажетесь называть меня просто Кэссиди?
— Попробую, но вы же герцогиня! Кэссиди взяла ее за руку.
— Как-нибудь я расскажу вам о том, как я стала герцогиней. Для вас же я — мать Майкла, и мне хочется, чтобы вы всегда рассчитывали на мою дружбу. К тому же, Мэллори, через какое-то время вы с Майклом унаследуете этот титул. Вы окажетесь на моем месте.
— Надеюсь, ваша светлость, это случится нескоро.
Глядя в искренние голубые глаза молодой женщины, Кэссиди рассмеялась.
— Ну что ж, будем надеяться. — И, перейдя на серьезный тон, добавила: — Комната Майкла — по другую сторону лестницы. Он решил, что вы здесь будете чувствовать себя более удобно.
Мэллори опустила глаза, но Кэссиди успела разглядеть в них глубокую грусть.
— Это совсем рядом, стоит только пересечь коридор. Может быть, вам стоит сделать первый шаг? Мэллори отвернулась и тихо ответила:
— Я этого не сделаю, ваше сиятельство.
Кэссиди поняла, что между сыном и его избранницей что-то неладно, но она никогда не позволила бы себе вмешаться. Пока они сами не разберутся в своих чувствах, им никто не сможет помочь.
За столом во время ужина Мэллори сидела рядом с герцогом, наслаждаясь легкой непринужденной беседой. Она впервые видела семью, где с таким теплом и любовью относились друг к другу. Особенно ее тронуло то, с каким уважением говорил Уоррик о своей жене Эрриан. Было видно, что он очень скучает по ней и детям.
Сердцем семьи, конечно, была герцогиня. Все трое мужчин ловили каждое ее слово и смотрели на нее с обожанием. Но и Мэллори не давали почувствовать себя посторонней, постоянно вовлекая в общую беседу, расспрашивая о ее жизни.
Кэссиди с грустью слушала, как Мэллори рассказывала о своем одиноком детстве.
— Вам понравился наш «Соловей»? — спросил герцог.
— Я и представить себе не могла, что бывают такие роскошные корабли, ваша светлость. Он похож на плавающий дворец. А что означает столь необычное название?
Рейли и Кэссиди переглянулись, обменявшись улыбками.
Уоррик рассмеялся.
— Нам бы тоже хотелось это знать, но Рейли и Кэссиди не раскрывают своей тайны. Кэссиди ласково коснулась руки зятя.
— В своем дневнике я напишу о «Соловье» и сделаю специальную пометку: «Прочесть после моей смерти».
Рейли обнял жену.
— Пожалуй, не стоит этого делать, дорогая, пусть наша тайна умрет вместе с нами.
Мэллори же мечтала лишь о том, чтобы Майкл когда-нибудь одарил ее таким же взглядом, каким обменялись его родители. «Знают ли они, — думала девушка, — какой замечательный человек их сын? Знают, конечно, и берегут его, как фамильную драгоценность».
Луна уже посеребрила водную гладь, когда «Соловей» достиг устья Нила, впадающего в Средиземное море.
Мэллори стояла на палубе, облокотившись о перила. Всем сердцем она хотела стать частью этой замечательной семьи.
— Куда ты исчезла? — услышала она голос Майкла. — Я повсюду тебя ищу.
— Вы с Уорриком играли в шахматы, и я не хотела вам мешать. Кто выиграл?
— На этот раз я. Но Уоррик — сильный противник, скорей всего, следующая партия будет за ним.
— Поздравляю!
— Значит, тебе понравился «Соловей»?
— В жизни не видела ничего подобного! Ты, наверное, очень любишь эту яхту?
— Люблю. Но ты еще не видела Равенуорт — гордость нашей семьи.
Он прижал ее к себе, обдав жаром своего тела.
— Это ваш родовой замок?
— Да. В нем жили мои предки. Знаешь, до приезда в Египет я почти не думал о прошлом и тем более — о будущем. И вдруг — будто кто-то распахнул настежь дверь, и я отчетливо увидел то, что составляет смысл жизни!
— Знаешь, почему? Потому что ты — из тех немногих счастливчиков, чей жизненный путь определен еще до их появления на свет.
Прядь ее волос упала ему на лицо, и он пропустил ее сквозь пальцы.
— Я познакомился с твоими родителями.
— Какое у тебя впечатление?
— Я понял, что ты была очень одинока, и намерен положить этому конец.
Мэллори с замиранием сердца смотрела на него.
— Ты сказал…
— …что ты — член нашей семьи, и отныне мы будем о тебе заботиться.
Девушка потупилась, уткнувшись взглядом в золотую пуговицу на его рубашке. А Майкл улыбался, не ведая, какая боль затаилась в ней.
— Как насчет того, чтобы подержать штурвал «Соловья»?
Ее лицо вмиг оживилось.
— Это возможно?
— Конечно.
И, взявшись за руки, они поднялись на верхнюю палубу.
— Мэллори, позволь представить тебе капитана Норриса. Капитан, познакомьтесь с моей женой, леди Мэллори.
Капитан расплылся в улыбке.
— Весьма рад! И не думал, что лорд Майкл когда-нибудь бросит якорь в тихой пристани. Но теперь, увидев вас, нисколько не удивлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94