В довершение всего стал постепенно меркнуть и в конце концов совсем погас факел. Темнота, поглотившая их, проникла, как показалось, в самое сердце. Он вытянул вперед руки и стал на ощупь искать Онести.
– Я здесь, Джесс! – раздался ее голос. Пальцы Онести сжали его ладонь.
– Почему ты дрожишь?
– Потому что здесь темно, как у нефа в желудке! К тому же еще и холодно!
С рождения обладая глазами и инстинктом кошки, Онести взяла Джесса за обе руки и подтянула к стене, по которой он соскользнул на пол.
Онести опустилась рядом.
– Нельзя ли зажечь факел? – спросил он.
– У нас нет ни спичек, ни зажигалки. А что, темнота действует на тебя угнетающе?
– Я вовсе не против темноты. Но не в подземелье! Мне кажется, будто я нахожусь в могиле!
– Если так, то тебе незачем оставаться здесь. Тем более что я себя в темноте и даже в подземелье чувствую превосходно!
– Ну нет уж! Одну тебя я не оставлю! Здесь, вполне возможно, есть летучие мыши. Или еще какая-нибудь мерзость.
Говоря это, Джесс все крепче и крепче сжимал кулаки, пока Онести не положила на них свою ладонь. Одновременно ее вторая рука обвила его шею. Он почувствовал волшебный аромат женских волос.
– Что ты делаешь? – взволнованно воскликнул Джесс, почувствовав, как предательский комок подкатывает к горлу.
– Держу тебя.
– Я понимаю, но... зачем?
– Разве тебе не приятно?
– Э... э... Я бы не сказал, что нет!..
– Ты же удерживал меня, когда я тебя боялась. Теперь моя очередь!
– Почему ты думаешь, что я тебя боюсь? И вообще, разве ты хоть раз видела, чтобы я чего-нибудь или кого-нибудь испугался?
Джесс не решался признаться, что присутствие Онести пугало его куда больше, нежели весь окружавший их лабиринт темных коридоров. Между тем ее голова покоилась на его плече, ее грудь прижималась к его руке, а запах волос все сильнее и сильнее щекотал ноздри.
Они оба вдруг почувствовали, что вся та ложь, которая разделяла их до этого мгновения, на самом деле ничего не значила. Ее надо было забыть навсегда и оставить в памяти только чудесные ночи, проведенные вместе.
Они вслушивались в доносившийся откуда-то шум падающей воды. Джесс почти физически чувствовал, как Онести старается успокоить его. И это ему нравилось больше всего. Она, как никто другой, умела угадывать его настроение, тревоги, даже мысли. Онести уже удалось убедить Джесса в том, что любой его поступок будет встречен ею с пониманием. Что ее устраивало в нем буквально все!
Вот и сейчас она молча сидела рядом, слушала далекие звуки водопада и понимала, что в этот момент ничего большего Джесс от нее не хотел...
Неожиданно Онести начала мурлыкать. Сначала так тихо, что Джесс не сразу узнал мелодию своей собственной песни «Не лги мне!», слова которой принадлежали его отцу. Но, узнав, вдруг снова почувствовал комок в горле. Эта песня перенесла его в далекое прошлое, и он не мог ее спокойно слушать.
Онести замолчала, посмотрела на Джесса и провела ладонью по его щеке.
– Спасибо за то, что помог мне в этих поисках! – прошептала она.
– Если бы ты все рассказали мне с самого начала, то это могло бы сберечь уйму времени, а также избавить от излишней нервотрепки, – тоже шепотом ответил Джесс.
– Знаю. И жалею о своем поведении. Правда, мне уже давно хотелось все тебе рассказать о Дьюсе. Но я боялась!
– Боялась меня?
– Нет. Того, что ты хотел сделать с моим... с Дьюсом?
– Почему ты не обратилась в полицию, когда он был убит?
– А что бы это дало? Ведь я была уверена, что его убийца мертв.
– Но полиция могла бы организовать тебе охрану, помочь вернуться в свои родные места. Да и многое другое!
– Я думала об этом. Но, видишь ли, мне скорее пристало бежать от закона, нежели искать у него защиты. Любой полицейский мог бы разорвать меня в клочья, узнав, кто я. А суд засадил бы на многие годы в тюрьму. Ведь я помогала Дьюсу обманывать людей!
Онести прижалась щекой к щеке Джесса и обняла его за талию.
– После смерти отца только рядом с тобой я чувствовала себя в безопасности.
Джесс закрыл глаза. Ему было тепло и приятно ощущать рядом присутствие Онести.
– Как ты стал сыщиком? – спросила Онести.
– Рука судьбы! – вздохнул Джесс, откинувшись спиной на холодную стену пещеры. – Мой отец много занимался всякого рода делами. По мере того как я взрослел, его приходы домой становились все реже и реже. Когда же мне исполнилось пятнадцать, а может быть, шестнадцать лет, он вообще перестал приходить. Исчез! Мать очень беспокоилась. Не спала ночей. Все время твердила, что отца скорее всего уже нет на этом свете. Тогда я решил заняться его поисками. Это заняло у меня больше года, но в конце концов я обнаружил родителя на плантации в штате Теннесси, где он жил... с другой женщиной.
– У него была другая жена?
– Ну, не совсем жена. Это была родная сестра моей матери. В Теннеси отец нажил себе приличное состояние. Он выращивал и продавал хлопок. Он хотел, чтобы я носил фамилию Рандолф.
– Это фамилия твоей тети?
– Да. Сестра моей матери была благородного происхождения и очень даже привлекательной внешне. Отец начал ухаживать за ней. Потом они полюбили друг друга. Так по крайней мере он говорил. Но тут возникла проблема: оказалось, что моя тетушка не могла иметь детей. Отец был в отчаянии.
– Почему он не усыновил ребенка? После войны по всей стране остались тысячи сирот.
– О, надо знать моего отца! Он всегда хочет только того, чего действительно хочет! И ничего другого! Причем его абсолютно не интересует, кто от этого может пострадать. Отец желал иметь своего собственного сына, который мог бы унаследовать его состояние. Но его надеждам не суждено было оправдаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77