Склад и другие подобные места в Инверэри мы тоже осмотрим, — ответил констебль Драммонд. — Мы обыскиваем каретные и прочие сараи во всех здешних домах и расспрашиваем людей, не заметили ли они чего-то необычного — например, не пропадала ли у них еда или одежда. Мы также проверяли все экипажи, выезжающие из Инверэри, особенно в Эдинбург или Глазго. Опасные преступники часто бегут в большие города, надеясь найти там работу и скрыться среди тысяч людей. Конечно, мы предупредили власти в Инвернессе, чтобы они немедленно его арестовали, если он там появится. У маркиза поместье на севере графства.
— Он совершил чудовищное преступление, — заметил Томпсон, наконец решившись расстегнуть одну пуговицу обтягивающего его жилета.
— Самое жестокое убийство, какое я когда-либо видел за двадцать с лишним лет, — добавил Драммонд, не сводя глаз с Женевьевы.
Ей неприятно было это слышать. Она никак не могла поверить, что беспомощный человек, лежащий сейчас на втором этаже ее дома, мог быть повинен в таком злодеянии.
Тем не менее Женевьева не удержалась от вопроса:
— А что именно произошло?
— Лорд Рэдмонд проломил одному бедняге голову камнем, — ответил начальник тюрьмы. — Впрочем, с его стороны это было милосердным поступком, ведь до этого лорд успел избить свою жертву до полусмерти.
Женевьева ощутила горечь во рту. Неужели все-таки Хейдон действительно жестокий, хладнокровный убийца? Она не хотела этому верить, но суд признал его виновным. Не напрасно ли она защищает его?
— Кого он убил?
— Власти не смогли опознать жертву. — Темные глаза Драммонда, казалось, сверлили ее насквозь. — Лицо было изуродовано до неузнаваемости.
Мысленному взору Женевьевы представились большие, сильные и в то же время изящные руки с длинными пальцами, словно предназначенными для того, чтобы касаться клавиш фортепиано или щеки любимой женщины. Она мыла эти руки, стараясь не причинить боли их хозяину. Она думала о том, как эти руки отшвырнули прочь надзирателя и Джек был спасен.
Неужели такие прекрасные руки могут забить человека до смерти?
— Кто-нибудь видел, как он сделал это? — слова давались ей с трудом, во рту внезапно пересохло.
— Свидетелей не было, — признал констебль. — Но несколько человек видели лорда Рэдмонда бегущим из доков, где нашли тело. Его руки и одежда были в крови. В суде это сочли убедительным доказательством.
Женевьева тщательно стряхивала воображаемую пылинку с платья, пытаясь не выдать своих чувств.
— А как это объяснил сам лорд Рэдмонд?
— Как и следовало ожидать. На него, видите ли, напали несколько человек, и, защищаясь, он случайно убил одного из них. Он утверждал, что не имеет понятия, кто это такие и какие у них могли быть причины напасть на него, кроме обычного ограбления. Ему не удалось убедить присяжных.
— Почему?
— Никто не мог подтвердить, что на него напали четверо. Как ему удалось от них отбиться? Скорее всего драка была один на один. Во время предполагаемого ограбления у него ничего не украли. А если лорд Рэдмонд в самом деле защищался, то почему он убежал, а не обратился к властям, как поступил бы на его месте всякий невинный человек? Наконец, он не смог найти никого, кто дал бы показания о его добропорядочности.
— Но ведь в его защиту могли выступить родственники или близкий друг?
— Никто его не защищал, кроме адвоката, который приехал для этой цели из Инвернесса. Обвинению же удалось заручиться свидетельствами многих знакомых лорда Рэдмонда о том, что он обладает буйным характером и пристрастием к выпивке. Некоторые видели, как он напился в таверне в тот вечер, когда произошло убийство, и едва не ввязался в драку с хозяином, прежде чем буяна вышвырнули оттуда.
— Какой стыд! — Томпсон сплел пухлые пальцы на круглом животе. — Обладать титулом и состоянием и абсолютно не уметь сдерживать себя! — Он говорил так, словно считал, что на этом основании упомянутые блага вполне могли бы принадлежать ему.
Женевьева ощутила тошнотворное чувство страха. Если человек, лежащий наверху в ее спальне, так опасен, как утверждают эти люди, она должна немедленно выдать его полиции, чтобы они могли арестовать его и вернуть в тюрьму. Но, если она признается, что помогала ему, ее арестуют тоже. Что же тогда будет с детьми? Конечно, Оливер, Юнис и Дорин охотно присмотрят за ними, но согласно ее договору с начальником тюрьмы право опеки принадлежит только ей. Никто не сможет убедить суд передать опекунство трем пожилым бывшим преступникам.
— Ну что ж. Мальчишка оказался совершенно беспомощен в этом деле, а мисс Макфейл не обнаружила никакой пропажи. Полагаю, мы можем откланяться, — предложил Томпсон, неуверенно глядя на констебля.
— Еще нет, — возразил Драммонд, не сводя глаз с Женевьевы. — С вашего позволения, мисс Макфейл, я бы хотел произвести здесь обыск.
Женевьеву бросило в жар.
— Я хотел бы осмотреть ваш каретный сарай, — уточнил констебль, заметив внезапный испуг девушки. — Маловероятно, что мы найдем нашего заключенного, но, как я уже упоминал, мы обыскиваем все наружные строения. Возможно, лорд Рэдмонд провел здесь ночь без вашего ведома.
Женевьева облегченно вздохнула.
— Конечно. Оливер проводит вас.
— В этом нет надобности, — вставая, произнес Драммонд, — Я уверен, мы сможем найти сарай сами.
— Нет уж, лучше я вас провожу, — сказал Оливер, неожиданно появляясь в дверях. — Не хочу, чтобы вы топтались по моему саду, — цветы хотя и в зимней спячке, но им это не понравится. Сейчас возьму куртку. — И он снова исчез.
— Еще один, которого вам никогда не удастся исправить, — заметил констебль Драммонд, почесывая бакенбарды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86